Женщина пугливо вздрогнула, инстинктивно закрылась ладонями и отступила назад.
Но Панкрат тут же схватил её за правое запястье, притянул к себе и прорычал ей в лицо, озлобленно брызжа слюнями.
— Этой мой дом!!! — вскричал он сипнущим голосом. — Мой!!! И это всё моё!!! И я здесь буду делать, что хочу!!! Поняла?! Поняла, меня?!! Это я зарабатываю бабки и кормлю вас всех! Это всё я! И в своём доме, я буду ходить где хочу и как хочу! Ясно?! Ясно, паскуда?!
— Панкрат, п-пожалуйста… — расплакавшись от ужаса, пролепетала женщина. — не н-надо… я только хотела сказать…
Но мужчина грубо схватил её челюсть.
— Не смей меня перебивать, с**а! — процедил он рычащим голосом и на правой стороне его лба интенсивно задрожала кривая венка.
Его глаза лихорадочно поблескивали от злого алкогольного безумия, а волосатые сильные пальцы с грязными ногтями сдавили лицо женщины.
Она всхлипнула, охнула от боли, и свободной рукой слабо схватила мужа за правое запястье.
— Ты… — с необузданной ненавистью, выдохнул он, — не смеешь… мне… указывать!
Он выкрикнул последнее слово и отшвырнул женщину от себя. Она не устояла и, вскрикнув, упала на пол. Я испуганно скривилась, прижала руки к лицу, наблюдая за пугающей сценой.
— Панкрат, не надо… пожалуйста… ты что!.. — дрожащим, шепчущим голосом пролепетала женщина.
Она неуклюже пыталась отползти от разъяренного и будто бы спятившего от алкогольного делирия мужа.
Мужчина, с искаженным разгорающимся противоестественным гневом лицом, пошатываясь, надвигался на неё.
— Панкрат, милый… не н-надо… не надо… — она попыталась встать, но мужчина выругавшись с ожесточением пнул её ногой в грудь.
Я вскрикнула, отшатнулась назад, прижимая руки к лицу. Не смея отвести взгляда, я шокировано наблюдала за происходящим.
«Остановись! Остановись! Остановись! — с нервным вожделением, мысленно повторяла я, глядя на спину Панкрат. — Не трогай её! Не смей! Не смей! Не прикасайся к ней!..»
Я кричала это безмолвно, я молилась об это без слов, я желала, чтобы он просто развернулся и ушёл!
Но этот человек слишком привык вымещать накопленную злость и удрученность жизнью, на своих ближних. В частности, на этой несчастной женщине.
— Тварь! — выдохнул Панкрат.
Он подступил ближе к отползающей по полу женщине. Под его массивными ботинками скрипнули и хрустнули осколки.
ebooksa