Оно было мало похожим на человеческое.
Сгнившее, высохшее, давно превратившееся в омерзительную мумию, оно мало походило человека. И, тем не менее, не смотря на клочья расползающегося дыма, я смогла разглядеть на трупе обрывки истлевшей бордовой кофты и некогда красивого светло платья.
А также увидеть плотно и туго опутывающие сморщенное тело провода гирлянд. Старых, ещё советских, гирлянд. Ещё обычных, не неоновых…
Меня захлестнул ужас, я ринулась назад, резко развернулась и замерев на месте, истерично разрыдалась.
Я сходила с ума… стоя в жарком зловонном дыму, я рыдала и не могла остановиться. Слёзы затмевали взор, стекали по лицу. Солёный вкус слёз чувствовался во рту.
Неконтролируемое чувство ужаса и жалости душило и рвало меня на части.
За что?! За что?! Зачем?! Зачем он это сделал?!! Зачем?!!
Зачем он это сделал… Как… Как он мог?!
— Как ты… как ты осмелился! — сотрясаясь от слёз, прошептала я. — Как ты, подонок, посмел это совершить!..
Он не остановился в тот вечер. Панкрату, кто бы он не был, оказалось мало избить свою жену, женщину, которая родила ему двух сыновей. Ему мало было унизить её и разрушить добрый семейный праздник, который она с таким усердием создавала.
Ему в тот вечер оказалось мало её слёз, боли и унижения.
— Ника!.. — из дыма выбежал Стас и бросился ко мне. — Чёрт возьми! Что здесь делаешь?! Почему ты ушла?..
— Стас…
— Ника, какого чёрта ты творишь?! — Стас был зол и напуган одновременно. — Здесь же можно погибнуть в любой момент!
— Стас…
— Здание, мать его, ещё продолжает рушится! Ты же видела, что происходит!
— Стас!.. — я вскрикнула и он замолчал.
Корнилов, с перемазанным сажей лицом, растерянно и пытливо взирал на меня.
Я молча посторонилась и указала на труп женщины.
Корнилов увидел, коротко сглотнул и прокомментировал: