Чувство правильного следа усилилось и нарастающими темпами забилось в груди.
Стас достал телефон, зашел на сайт Московской прокуратуры и нашёл там фотографию Вацлава Токмакова в форменном кителе, на фоне государственного флага.
Всё ещё не веря в свою догадку, Стас увеличил фотографию прокурора Дорогомилова и внимательно рассмотрел.
Черты лица Вацлава Стас кропотливо и внимательно сравнивал с фотографиями в досье.
Разрез глаз у Токмакова слегка смахивал на азиатский. Возле слезных протоков, глазное яблоко как будто бы углублялось под кожу.
Верхняя губа немного кривовата, на подбородке три мелких точки родимых пятен, уголки рта опущены вниз, слишком маленькие ноздри и довольно крупные ушные раковины.
Все эти признаки были в лицах парней и девушек на фотографиях досье.
Сердце Корнилова заколотилось сильнее, под кожей рук, шеи и спины упруго пульсировал жар.
— Ах ты боров похотливый, — протянул Стас, всё ещё не веря в очевидное. — Они… они — твои! Все до единого! Все эти мальчишки и девчонки, родились от тебя!..
Корнилов тихо выругался.
Догадку нужно было срочно проверить! Стас отложил документы на сидение, поверх Макбука и повернул ключ в замке зажигания.
Заводя двигатель, Корнилов всерьез подумывал сперва наведаться к Нике. К тому же водитель, которому он написал телефон на руке, ему позвонил и отчитался, что «девочку доставили в больницу номер сто восемьдесят два».
Но, Стас должен был сперва проверить свои версии, чтобы понимать, как действовать дальше.
Он выехал со стоянки и направился по адресу к дому семьи Неклюдовых, которые недавно потеряли своего сына, Влада.
АРСЕНИЙ АРЦЕУЛОВ
Понедельник, 23 марта.
Он лежал с открытыми глазами и удивленно таращился куда-то в сторону. Из-под его правой щеки по мерзлому асфальту стремительно растекалась плотная и вязкая лужа темной крови.
Стоя над телом Тимофея Горна Арцеулов мог рассмотреть в нем свое темное и блеклое отражение.
Сеня поднял взгляд к серому утреннему небу. Налетевший из-за забора холодный порыв ветра хладной дланью провел по голове и щекам Арсения.
Арцеулов одновременно чувствовал раздражение, досаду, сожаление и злость. Он с усилием подавил эти чувства. Чтобы мыслить трезво и рационально, он должен быть свободен от эмоций.
ebooksa