— Уронила, — чуть ли не плача, проговорила сержант.
Арцеулов смерил её тяжелым взглядом. Его так и подмывало добить девушку ехидным и колким замечанием, но Арцеулов решил, что ей пока хватит. От начальства ей и так влетит, хорошо если из полиции не вышвырнут.
— А ты, стритрейсер-самоучка, — обратился Сеня к Годунову, — ты куда так гнал? На кладбище или к увольнению из МВД? У тебя вообще есть хоть какие-то оправдания твоему муд*цкому поступку, ёлопень?
— Я… я не сп-пециально… — промямлил Годунов.
— О**енное оправдание, — проворчал Сеня. — Ладно, отдыхайте, сейчас скорая приедет.
— А вы куда? — взволнованно спросила Липаева.
— По делам, — не оборачиваясь, бросил Сеня.
— А можно с вами?
— Нет, — отрезал Сеня и вышел из дома.
Но Липаева не намеренна была сдаваться.
— Пожалуйста, разрешите мне поехать с вами!
— Нет, — повторил Арцеулов, шагая к своему мотоциклу. — К тому же ты ранена.
— Да ерунда, просто глубокая царапина.
— У тебя от этой «царапины» шрам на всю жизнь останется! — напомнил Сеня.
— Я знаю, — голос Липаевой погрустнел и она замолчала.
Арцеулов мысленно ругнулся, остановился и возведя оче-горе, обернулся.
Липаева стояла в двух шагах от него и рассматривала забинтованную руку.
— Может это и к лучшему, — она плаксиво шмыгнула носом. — Будет мне напоминанием… Чтобы не лезла больше никуда. Может быть… может я по-другому и не поняла бы, пока не испытала бы боль…
Она подняла на Сеню взгляд и Арцеулов вновь мысленно ругнулся. По щекам молоденькой полицейской стекали две блестящие струйки слёз.
— Простите меня! — выпалила она громко. — Пожалуйста!.. Я правда только хотела вам помочь! Я уже год хожу в сержантах! Меня никто в серьёз не воспринимает! Считают, что я ни на что годная! Что мне вообще в полиции делать нечего! Я еле-еле добилась, чтобы меня в патруль поставили! Так мое начальство всё равно мне поднагадило: поставили к этому… — она неприязненно мотнула головой в сторону дома. — под начало этого неудачника!