Неоновые росчерки

Мечников пожал плечами.

— Так меньше вероятности, что при обыске будут за один раз найдены все документы.

Полковник и Мирбах переглянулись, Мариан молча и сухо кивнул, не отводя взора от глаз Датского.

— В таком случае, юноша, вам придется поправиться в ближайшие двенадцать часов…

— Это ещё не все, — перебил Мариана Прохор.

— Неужели? — выдержав паузу, ледяным тоном переспросил Мирбах.

— Я хочу полной амнистии для себя и братьев Ожаровских.

— Любопытно, — губы бизнесмена едва тронула ехидная улыбка. — А что же ваш друг, Даниил Меллин?

— А Меллин пусть сгниет за решеткой, — угрюмо произнес Прохор.

— И вам его не жаль? — с издевкой спросил Мирьбах.

— Абсолютно, — тихо и зло, ответил Прохор.

В том, чем закончилось их с друзьями… предприятие, он винил исключительно Меллина. Именно из-за этого свихнувшегося подонка, погиб Маслов и чуть не погибли они все.

— Ладно, — вздохнул Мариан, — хоть это и вызовет ненужные вопросы, я могу это устроить. Но, предупреждаю Мечников, даже после того, как вы получите амнистию и вас отпустят, вам лучше не пытаться сбежать из страны. Боюсь, вы ещё долго будете мне обязаны.

— Подождите, но… — начал было Прохор.

— Альтернативой, — чуть повысив голос, произнес Мариан, — можете избрать тюремный срок в колонии строго режима или вовсе, помчитесь скорым поездом в Соликамск. Желаете?

Прохор не желал, о чем говорило выражение его напуганного лица.

— Я так и думал, — бросил Мариан, разворачиваясь к двери. — Берегите силы, Мечников. Ещё свидимся.

С этими словами двое мужчин покинули палату.

Прохор несколько секунд смотрел на закрывшуюся за ними дверь. Удивительно, но он увидел в этом мрачную символичность, закрывшихся перед ним возможностей и перспектив, о которых он грезил до этого: он рассчитывал получить деньги и быстро свалить по-тихому из страны, разумеется, прихватив родных.

Только сейчас, обессиленно лежа в больничной кровати, он осознавал насколько был наивен в своих размышлениях.