Неоновые росчерки

22
18
20
22
24
26
28
30

— Тогда, почему тебе так трудно выполнять такие простые указания?! — пророкотал дядя Сигизмунд.

Я давно его не видела таким злым! И он никогда так не злился лично на меня!

— Ты хоть понимаешь, идиотка, что тебя могут использовать, чтобы добраться до меня, чтобы мне побольнее сделать?! Если меня замочат — и хрен с ним! Всякое бывает! А если они тебя отловят… изнасилуют толпой и твое тело, изуродованное мне под дом, подбросят, я… мне…

Ему не хватило слов, чтобы закончить свою мысль. А я заметила, что впервые в жизни, мой дядя помимо ярости испытывает страх. И причиной последнего — была я.

— Ника, ягодка… — уже более мягко проговорил дядя. — Ты пойми, моя жизнь мне и на четверть не так дорога, как ты… И мои враги это отлично понимают. Поэтому всегда, такие уроды, как они, стараются задеть семью, ударить по близким. Чтобы было больнее, чтобы поглубже, чтобы не заживало никогда… А ты… Что ж ты сама башку-то под топор суешь?! Ну, какого хера… Чё у тебя с головой кстати? Что-то серьёзное? Нае*нулась опять где-то или что?!

Стоящая рядом Лерка фыркнула и чуть улыбнулась.

— Я чё пошутил смешно?! — тут же рыкнул дядя.

— Нет, нет, — быстро качнула головой Лерка.

Даже Логинова чувствовала, что дядю Сигизмунда сейчас лучше не злить.

— Нет, ничего страшного… — я поправила волосы так, чтобы бинты на голове были незаметнее.

— Ну, и славно, — кивнул дядя. — А сейчас живо в тачку, на которой приехали и валите… Вас проводят. Сразу домой, только, не…

Тут у дяди снова ожила рация и уже знакомый мне сипловатый голос встревоженно воскликнул:

— Гарм! Они здесь!!! Псы Гудзевича прикатили!..

Лицо дяди на миг отвердело, он успел сжечь меня взглядом и быстро поднес рацию ко рту.

— Много их?

— Восемь машин… да, до х*ра! Все со стволами!

— Понял. Подпустите, чуть ближе и гасите!

— Понял, Гарм.

Дядя спрятал рацию, грязно громко выругался и бросил мне.

— За мной, обе. Быстро!