Я старалась сдерживать свои переживания, тем более, что рядом сидела Лерка, с тревожной подозрительностью поглядывавшая на все проезжающие мимо массивные внедорожники.
Видимо, брутальные автомобили прочно ассоциировались у моей лучшей подруги с транспортом личностей из криминального сегмента.
На одном из перекрестков, когда я остановилась перед красным оком светофора, из кузова раздался стук.
Я обернулась назад, открыла окошко в перегородке между кабиной и кузовом.
— Что случилось? — быстро спросила я.
— Вероника… — раздался знакомый голос плосконосого Удара. — Тут Паше Баннику совсем того, хе*овато стало…
Словно подтверждая слова Удара, из кузова раздался протяжный рычащий стон самого «Банника» (кто выдумывает им эти прозвища?!).
— Вам разве не дали обезболивающих?
— Да дали, — простонал уж сам Паша Банник, — закончились они… м-мать их лешую!..
— Нам не так долго осталось, — бросив взгляд на карту навигатора, ответила я. — Может дотерпишь?
— Кроха, у него два ранения в живот! Он ваще непонятно, как жив до сих пор! — прохрипел в ответ Удар.
Я раздраженно и нервно фыркнула.
Ну, отлично!..
Закусив губы, я, в раздумье, взглянула на Лерку. Та вопросительно вскинула брови.
Нужно было принимать решение.
Ранение в живот — это чертовски плохо и умереть от травматического шока, без анестетиков, при обильной кровопотери — дело нескольких минут.
Чувство ответственности за жизнь истекающих кровью людей в кузове, угнетало высочайшей вероятностью их гибели.
Тихо чертыхнувшись, я наклонилась к навигатору и поискала на карте ближайшие аптеки.
Одна из них была в паре кварталов от нас. Но придется сделать небольшой крюк.
На одном из перекрестков, в который раз нарушив правила, я сделала крутой разворот и направила фургон в узкую улицу, рассекающую несколько дворов.