Он с неподдельным ужасом во взгляде, опасливо взирал на мечущихся за стеклом агути и бурмизов.
Его одноклассники шутили над грызунами, перешептывались и хихикали. Некоторые фотографировали животных на телефоны, а сам будущий лейтенант Митрофанов, дрожа всем телом, нервно и поспешно поедал рожок с фруктовым мороженным…
Воспоминание растворилось, осев тающей пылью на морозном мартовском воздухе.
— Эй! Девушка-блондинка! Вы уснули или что? — стоящий передо мной лейтенант с раздражением щелкал пальцами у меня перед глазами.
Я, вздрогнув, уставилась на него, глупо моргая глазами.
— Да… извините, — пробормотала я.
Почти мгновенно мне пришла в голову идея, как использовать промелькнувшее перед глазами видение из прошлого этого полицейского.
Этот страж порядка, с детства, страдает сильнейшей мусофобией — то бишь боязнью мышей. Хм… не обнаружив у меня прав, он, как пить дать, захочет взглянуть на содержимое фургона.
Захочет? Надо сделать так, чтобы он не захотел и подходить к нему.
Я обернулась назад и со знающим видом достала из бардачка стопку листов, которые обнаружила случайно, ещё когда мне показывали автомобиль. Я не знала, что это за листы, да это было и не важно.
Стараясь выглядеть уверенной, я открыла дверцу до конца и выбралась из машины.
— Что везете? — грубо и властно поинтересовался полицейский.
Удивительно, как меняет людей наличие униформы и хоть малая доля власти: от пугливого рыжего толстячка человек проходит путь до властолюбивого полицейского.
Под обличием которого — я знаю это наверняка — так и остался тот самый пугливый пухлый мальчик, до смерти боящийся крыс и мышей.
— Животные, — вздохнула и я поправила волосы.
— Какие ещё животные? — хмуро спросил полицейский, подходя к задним дверцам фургона.
— Грызуны, — я с невинным видом пожала плечами. — Белки, мыши, тушканчики и…
Я нарочно выдержала паузу для пущего эффекта и договорила:
— И крысы.
Полицейский, который и так побледнел от упоминания «мышей», сейчас и вовсе отступил на шаг от фургона. С дрожащими губами он, округлившимися глазами, затаив дыхание, таращился на закрытые двери фургона.