По правде говоря, Стас не верил, что Вацлав мог «заказать» своих детей… Хотя, нет. Не так. Стас не мог допустить мысли, что даже такой урод, как Вацлав, способен иметь дело с отъявленными ублюдочными садистами вроде этих Масок.
Зло происходит, оно существует. Но, как и добро, оно относительно… и у него есть внутренние границы, как бы дико это не звучало.
Стас, не теряя времени, направился в сто вторую больницу, где должна была находиться Ника.
Корнилов хотел предупредить Лазовскую о своем приезде, но девочка не брала трубку.
Стас утихомирил готовое разыграться беспокойство.
«С ней всё в порядке — твердил он себе, — с ней всё в порядке! Она ведь в больнице…»
Да, в больнице. В такой же, как и та, где лежал Вацлав.
Стас чертыхнулся и надавил на педаль газа своего внедорожника.
АРСЕНИЙ АРЦЕУЛОВ
Понедельник, 23 марта.
Сеня ещё с армии твёрдо уяснил один из главных, пожалуй, жизненных принципов: за своих — надо рвать.
И далеко не всегда в переносном смысле.
В памяти Арцеулова был бессмертен один случай из его службы в ВДВ, где он служил одно время по контракту.
…Мрачные пасмурные небеса, моросящий дождь и завывающие, подобно оголодавшим шакалам, пыльные ветра над кривозубыми скалами и горами.
Семнадцатая рота отдельного полка ВДВ вошла в один из горных кишлаков.
Командир приказал провести обыск в домах местного населения, благодаря чему были изъяты несколько автоматов, гранатомёты и пистолеты. Двенадцать человек арестовали, и местные этого не простили.
Десантники не имели привычки грабить или убивать безоружное мирное население, у них были другие цели, принципы и ценности.
Но в тот злополучный вечер, когда двое солдат, с которыми Сеня в казармах лично в карты резался, отправились за водой, десант поступился своим принципам.
Колодец, к котором направились двое солдат находился на окраине деревне. Там их и нашли дозорные.
Два парня, обоим и двадцати не было, лежали рядом, возле колодца, с перерезанными горлами и изуродованными лицами.