— Да мы бы рады не выпускать, законодательство не велит. Он вообще довольно смирный. То есть пока таблетки пьет. Но у него матушка очень набожная, и она считает, что болезнь — это бог наказывает, а лекарства — сатана подсовывает. Вот бы кого изолировать. Но она, к сожалению, не в нашем ведении. Просто дура. И когда эта дама за сыночка своего вплотную берется, он таблеточки-то пить и перестает. Как можно, мамка же не велит. Да и мир ему без таблеточек куда как ярче кажется, столько всего вокруг интересного. Простите, что долго ехали. Хоть и со спецсигналом, а пробки… Да и дежурный ваш не сказал, что тут все так запущено.
— Да он сперва-то вполне нормальный был. Ну то есть ненормальный, конечно, пришел в убийствах сознаваться, про чужаков, которые человеческие тела захватывают, рассказывал. Но спокойно. А после вдруг решил, что я — из них, и меня надо вот этой железкой.
— Ну серьезно он вас не повредил бы, у него даже в шубе некие тормоза в голове остаются. Но поцарапать мог, тоже неприятно, железка-то грязная.
— В какой шубе? — тихо спросил Костик, когда упакованного борца за человеческий разум увели.
— Это у них так резкое обострение называется. Шуб. Иди, Костик, спасибо тебе.
Но он все мялся у двери:
— Арина Марковна, но вы точно в порядке? Надо было мне тут остаться.
— Да нормально все, не трепещи. Я Пилипенко скажу, что ты практически герой. Все со мной в порядке, не беспокойся.
— Все с ней в порядке! — повторил возникший в дверях улыбающийся Чайник. — Вершина у нас молодец! Хорошо устроилась! Только я тебе указание дал психиатров опросить, а она психа уже к себе вытащила! Молодец! Всегда бы так!
Костик тихонечко, бочком удалился.
Чайник поднял «свидетельский» стул, сморщился брезгливо, но уселся:
— Только на премию не рассчитывай, а то, небось, размечталась уже.
— Петр Ильич, это не он.
— Что значит — не он?
— Это не наш фигурант.
— Он же сам пришел. Кто станет признаваться, если не виноват?
— Псих станет. После каждого громкого дела такие ребята к нам прутся.
— А почему ты думаешь, что это не он?
— Он даже не знает, как они умерли. Он их якобы вот этим убивал, — она кивнула в сторону так и оставшегося лежать на столе «специального клинка». — В особую точку.
— Может, придуривается?