— Побеседовать бы…
— Иван Ильич, — подсказал капитан, правильно истолковав ее паузу. — Тебя-то как по батюшке?
— Марковна, — сообщила она. — Можно просто Арина.
— Ну добре. Побеседовать, значит… Непременно там? — он кивнул на серую дверь. — Я ведь уж и на пульт сдал.
Наверху действительно помигивала красная лампочка — мол, сигнализация включена.
— Не обязательно, Иван Ильич. И даже не под протокол. Просто поговорить.
— Ну пошли хоть чайку попьем тогда. Под чай оно как-то легче разговоры разговаривать. Годится?
Она кивнула, соображая, что пойдет «тезка пистолета», небось, в облюбованную половиной местного оперсостава чебуречную — вон она, наискось через дорогу — и как бы ему помягче намекнуть, что это не самая лучшая идея.
Капитан Макаров, однако, в конспирации, похоже, понимал, потому что повел Арину не в чебуречную, а в другую сторону, за угол. Через полтора квартала, еще раз свернув, он распахнул желтую дощатую дверь, из-за которой так вкусно и убедительно потянуло свежим тестом и нагретым маслом, что можно было даже не задирать голову, чтобы прочитать витиеватую надпись «Блин!» над входом.
Когда стол перед ними — такой же дощато-желтый, как дверь заведения — заполнился тарелками, тарелочками, мисочками и плошками, окружавшими здоровенный кувшин с рубиново-алым клюквенным морсом, Макаров усмехнулся:
— Вершина, ты сказала? Значит, про Степаныча, небось, расспросить хочешь?
Вот уж воистину — все всё про всё знают. Недели не прошло с момента смерти Шубина, а даже заведующий служебным тиром в курсе.
— Вы его знали?
— Ну а как ты думаешь? Работать-то вместе не пришлось, я давно уж комиссовался, сильно меня один клиент зацепил, — хоть и выговаривали операм за то, что подозреваемых «клиентами» именуют, но традиция эта была неистребима. — При тире я состою уж и не вспомню сколько. Так что знал-то я его не близко, светлая ему память. Золотой был мужик. Хоть и непростой, чего уж там. А как стрелял, боже ты мой! Расписаться мог на стенде!
— Иван Ильич, а в последние два года он заходил к вам? Ну в тир то есть?
Тот как-то вдруг выпрямился, развел плечи — даже лицо стало официальное:
— Не положено это, Арина Марковна.
Ну да, ну да. Последние два года — это уже после выхода Шубина в отставку, понятно, чего этот Макаров так встрепенулся.
— Иван Ильич! Ну что вы, в самом деле? Мы ж не под запись беседуем.
Он вздохнул:
ebooksa