Джордж опустил взгляд и покачал головой.
– Она испортила мою жизнь, – сказал он. – Она разрушила ее, и теперь вы пытаетесь сделать то же самое. Вы считаете себя такими важными.
Рамирес бросил на Эйвери быстрый взгляд, означавший
Эйвери знала это куда лучше. Она уже сталкивалась с подобным типом людей, работая и адвокатом, и копом. В нем было что-то разрушающее и в то же время властное. Он, будто свернувшаяся змея, готовился к удару, напоминая молодых членов банды, с которыми ей приходилось иметь дело: невинность, смешанная с негодованием, которое быстро перерастало в насилие. Ее рука дернулась к поясу, а пальцы скользнули по кобуре, не выдавая движения.
– Что ты хотел этим сказать, Джордж? – спросила она.
Когда он поднял голову, его тело содрогнулось. Дикое выражение лица исказило приятные черты. Глаза были широко раскрыты, а губы выпучены. Джордж весь съежился. Пытаясь сдержать слезы, он втянул их обратно.
–
Его эмоции взяли верх. Он встал и развел руки в стороны. Потекли слезы, чем он сам себя удивил, а затем разрыдался в полную силу.
–
Эйвери встала и отошла от него, держа руку на пистолете.
– Что все это значит? – спросил Рамирес.
– Оставь его в покое, – ответила Эйвери.
Не обращая внимания на явное безумие, которым несло за версту от их сломленного подозреваемого, Рамирес присел рядом с Джорджем и произнес:
– Эй, парень, все хорошо. Если ты сделал это, то просто признайся. Возможно, ты не совсем в себе или что-то в этом роде. Мы можем помочь тебе. Именно поэтому мы здесь.
Джордж замер и напрягся.
Из его уст раздался шепот:
– Я не псих. Меня просто тошнит от людей.
Ловко, словно обученный солдат, он вытащил из-за спины руку с канцелярским ножом и уже через секунду, повернувшись к Рамиресу, прижал нож к его горлу. Затем парень резко пырнул Рамиреса в правый бок чуть ниже груди. Он вскрикнул. Джордж быстро присел, используя копа в качестве щита.
Эйвери достала оружие.
–