– Сохранила холодный рассудок, – отметил Рамирес. – Да и действовала ты с подозреваемым, как настоящий коп, а не как тупой новичок вроде меня. Хотя, все хорошо. Я скоро выберусь отсюда. Врач говорит, что уже завтра я могу быть свободен. В пятницу я вернусь в офис.
– Я слышала иное, – сказала она. – Доктор говорит, что тебе потребуется минимум две недели на восстановление. Он хочет, чтобы ты соблюдал постельный режим.
– Что? – застонал Рамирес. – Лучше не говори об этом капитану. Не заставляй меня идти домой и отсиживаться. Ты не представляешь, что творится у меня дома.
– И что же там творится? – поинтересовалась она.
Рамирес был настоящей загадкой для нее: отлично одет, в отличной форме и, казалось, его никогда и ничто не беспокоило. Нападение Джорджа слегка приоткрыло его другую сторону: слегка небрежное отношение, злость и никаких реальных навыков защиты, чтобы противостоять скорости и резкости оппонента. Сначала он напоминал Эйвери тех случайных мужчин, с которыми она знакомилась на одну ночь несколько лет назад. Они тоже имели блестящую обертку, но стоило развернуть ее, как внутри обнаруживался полный беспорядок. Она искренне надеялась, что это не тот случай.
– Эй, ты действительно хочешь, чтобы я раскрыл перед тобой все карты? – спросил он. – Ок, почему бы и нет. Я привязан к больничной койке. Сейчас я далеко не супермэн, но, если честно, внутри я просто обычный парень, Блэк. Я люблю работу, но ненавижу потеть, поэтому ты вряд ли найдешь меня в зале и я определенно не самый крутой в полиции. Ты видишь это потрясающее тело? Я просто родился таким.
– У тебя дома кто-нибудь есть? – спросила Эйвери.
– Была девушка на протяжении шести лет. Но недавно она ушла от меня. Сказала, что у меня слишком много проблем. Да ладно тебе, Блэк! Давай будем честны. Зачем такому красавчику, как я, привязывать себя к одной, когда вокруг ходят миллионы?
«На это есть много причин», – подумала Эйвери.
Она вспомнила Джэка, бывшего мужа. Несмотря на то, что они практически не разговаривали, желание выйти за него замуж, когда она была моложе, было довольно сильным. Он предлагал стабильность, доброту, любовь и поддержку. Вне зависимости от того, насколько напряженной или равнодушной стала Эйвери, он всегда был там, ожидаяя или предлагаяя свои объятия.
– Думаю, люди делают это потому, что хотят чувствовать себя в безопасности, – произнесла она.
– Не вижу явной причины, – сказал он. – Для этого должна быть любовь.
Эйвери никогда до конца не понимала смысл любви, пока не родилась ее дочь Роуз. Будучи молодой студенткой, ей казалось, что она любила Джэка. Чувства присутствовали, и она скучала, когда его не было рядом, но, если бы она действительно любила его, то не воспринимала бы это как должное и не ушла бы от него.
Роуз появилась, когда ей было всего двадцать. Джэк рано захотел завести семью, но когда родился ребенок, Эйвери ощутила себя словно в клетке – больше не было времени побыть наедине, не было времени на себя, на жизнь, на карьеру. Это был полный хаос. Она
– А что ты знаешь о любви? – спросила она.
– Это означает, что я должен сделать свою женщину счастливой, – улыбнулся он глуповатой, соблазнительной улыбкой.
– Это не любовь, – ответила Эйвери. – Любовь – это когда ты готов отказаться от чего-то ради другого человека. Это когда тебя больше заботят желания другого человека, чем собственные и ты делаешь все для него. Вот это любовь. И она не имеет ничего общего с сексом.
Рамирес уважительно приподнял брови:
– Вау, как глубоко, Блэк.
Воспоминания были болезненны для Эйвери. Чтобы как-то уйти от них, она попыталась сконцентрироваться на задании – убийца на свободе, подозреваемый под стражей.