— Может, и узнает. Правда, его здесь нет.
— Вы не знаете, когда он вернется?
— Он никогда мне не говорит, а если я спрошу, значит, я давлю на него, верно?
Зои из родственных чувств кивнула.
— У вас есть ручка? — спросила она.
— Конечно.
Даниэла пошла в кухню. Видно, кухня — то место в хозяйстве Ортиз, где обитают ручки. Через пару секунд девушка вернулась с ручкой и протянула ее Зои.
Та написала на листе свой номер телефона.
— Вы можете показать эту фотографию Райану, когда он вернется? Если он видел этого мужчину, пусть позвонит мне, о’кей? Или если вы его вспомните…
Даниэла кивнула.
— Конечно, — сказала она. — Мы позвоним.
— Спасибо. — Зои встала. — И… ну, надеюсь, у вас будет хороший вечер.
Даниэла кивнула, не поднимая глаз. Бентли проследила за ее взглядом до голого пола. Там ничего не было. Только одиночество.
Когда Зои поднималась по ступенькам мотеля, ей казалось, что она тянет за собой тяжелую цепь, переставляя одну ногу за другой, каждый шаг усталый и неуклюжий. Все минувшие годы, когда бы ни получила конверт, она чувствовала, будто Гловер стоит у нее за спиной. Для него Зои по-прежнему была четырнадцатилетней девочкой, которую можно запугивать и терроризировать почти без всяких последствий. Иногда конверты разделял год, а то и больше. Она начинала расслабляться. А потом в почте оказывался новый конверт. Всегда с серым галстуком внутри.
Но сейчас было еще хуже. Он где-то в этом городе. Он убивает молодых женщин. И смеется над ней, дразнит, уверенный, что она его не найдет.
Зои стиснула зубы, сжала кулаки. Этот извращенный, психованный подонок… Она его найдет. Его арестуют. И он умрет в тюрьме.
Бентли дошла до своей комнаты, отперла дверь и ввалилась внутрь. Легла на кровать, слишком вымотанная, чтобы почистить зубы или принять душ. Слишком взвинченная, чтобы уснуть. Увязшая в ходящих по кругу мыслях.
В конце концов она вытащила телефон и позвонила Андреа.
— Зои? — сонно произнесла сестра в трубку.
— Привет, Рей-Рей.