Майнеры

Он же что-то сказал еще? Что он сказал? Мэрилин вдруг подняла голову, пронзительным взглядом посмотрела на нее сквозь марево дыма, невесомо парящего в комнате.

– Позвонил Черкашин из дежурки, по нашему адресу вызов, сматываемся срочно, кто-то заложил, быстрее, да бросай все, черт, бл… сейчас блеван… я держу, что с ней дел… а лед, оставляй всё, у меня еще есть, не трожь, в холодильник пакет, быстрей, время, башка болит, включи газ, знает, рассказала, Скоков сирота, она с ним, много знает, газ, окна закро… Рафик внизу… жалко, оставайся с ней, тогда идем…

Потом тьма, удары, удары, удары… Хорошая дверь, железная, единственная настоящая вещь в этой квартире, не поддельная. А все остальное… она со стоном, вцепившись пальцами в проминающийся, податливый, словно болотная жижа, диван, попыталась приподняться на руках, черно-белая Мерилин что-то кричала ей со стены, груди ее болтались из стороны в сторону, царапаясь о разбитое стекло, и Саша удивлялась: неужели она не чувствует боли?

С тяжелым хлопком вдалеке что-то взорвалось, и тут же тени наводнили комнату, привнеся с собой другие голоса – грубые, отрывистые, похожие на голос ее отчима. Тогда она сжалась или ей показалось, потому что двигаться она уже не могла.

– Откройте, скорее открывай, задохнемся же! Черт, кажется, еще жива. – Холодные пальцы на шее задерживаются дольше, чем положено. Она думает, сейчас они устремятся вниз, и боится открыть глаза, потому что знает, кого увидит.

– Вызывай скорую, пока не окочурилась. Молодая, лучше не трогай ее, – советует голос более властный, но такой же безучастный.

В комнату врывается поток свежего, живого воздуха. Волосы Мэрилин развеваются, она улыбается, но в уголках ее глаз стоят слезы. Искромсанная грудь кровоточит.

– Через полчаса приедут.

– Поторопил бы их, а то придется с трупом возиться.

– Соседка сказала, тут притон. Смотри, что я нашел.

– Ого. Да тут целый склад.

– На нее и повесим все это.

– Да ей нет шестнадцати, так что забудь. На принудительное заберут.

– Угу. А что с метом делать? Там прилично…

– Смой в унитаз.

– Смыть куда?

Провал. Чернота. Серость. Люстра. Мэрилин сошла со стены, наклонилась к ней, ее лицо теперь не такое доброе, как было, оно озабоченное.

– Давно лежит? – спрашивает Мэрилин.

– Понятия не имею. Как приехали – уже лежала. Соседи пожаловались на запах газа и крики.

– Еще пара минут – и всё, – Мэрилин оттягивает ей веко. – Герои.