Майнеры

Пройдя с километр, он вдруг остановился. Его прошиб холодный пот: как он вспомнит, откуда пришел, – свою дверь? Он не догадался пометить ту, что вела в его галерею.

Через полчаса ходьбы стало понятно, что тоннель и не думает заканчиваться. Тьма впереди, тьма позади – и крысы. Никаких признаков тупика, ни единого луча света. Тоннель мог быть закольцован, и Ларин всю жизнь ходил бы по кругу, освещая фонарем бесконечные серые стены.

– Черт! – ругнулся он, вытирая пот со лба. Во рту пересохло, спертый воздух с шумом входил и выходил из легких. Окруженный мощными стенами, зажатый в бетонной тюрьме, он почувствовал приближение приступа клаустрофобии, хотя никогда раньше не страдал ею, а только читал в Интернете.

Волна паники приближалась откуда-то сзади, вместе с копошащимся ковром серых проворных зверьков, чью лоснящуюся шерстку то тут, то там выхватывал мощный луч светодиодного фонаря. Он чувствовал касания цепких коготков на своих кроссовках, некоторые крысы пытались взобраться на штанины его джинсов. Ларин машинально, с отвращением топал ногой, зверье слетало на бетонный пол со злобным визгом.

«Откуда их тут так много? – подумал он. – И почему все самое мерзкое в жизни обязательно случается в самый трудный момент?»

Под ногами захрустело сильнее обычного, впереди что-то темнело, большая темная масса преграждала путь. Он осторожно прошел дальше, потом опустился на корточки – гладкий бетон покрывала сухая земля вперемешку с высохшими листьями, кореньями, веточками. Проход дальше был полностью завален, а сверху, на высоте двух с половиной метров, что-то торчало из разбитого, покрытого опасными зияющими трещинами потолка.

Ларин вдохнул полной грудью. Воздух здесь на удивление казался чище, свежее, однако к нему добавился странный, едва ощутимый привкус.

Пиво попросилось наружу. Недолго думая, он пристроился возле стенки тоннеля, поглядывая искоса на кучу земли, загородившую проход. Ларину постоянно казалось, что кто-то следит за ним и, как только он потеряет бдительность, расслабится, например, опорожняя мочевой пузырь, схватит его за горло или же вонзит нож (или когти) в спину.

Горячая струйка залила светлый бетон. Разделившись надвое у пола, шипя и пенясь, она стекала ему под ноги, и Ларин следил за ней, пытаясь расслабиться. Получалось плохо. Отодвинув ногу, чтобы не залить кроссовку, он уже приготовился застегивать ширинку, когда увидел на том месте, где только что была ступня, в темной лужице блестящий предмет. Маленький блестящий предмет. Если бы в руках его был не мощный фонарь, а, например, зажигалка, то вряд ли бы он что-то заметил.

Ларин нагнулся, поднеся рефлектор фонаря к самой луже. Там, среди мелких камешков и крысиных экскрементов, лежало красивое кольцо, золотое, со вставками из белого золота и прозрачным, чистым как слеза ребенка камнем, вероятно бриллиантом, в этом Ларин совершенно не разбирался. Но то, что перед ним именно драгоценность, а не подделка с площади трех вокзалов, сомнений не возникло, слишком уж филигранной выглядела работа ювелира.

Ларин затаил дыхание. Огляделся.

Вряд ли здесь кто-то был за прошедшие пятьдесят лет, кроме, разумеется, крыс. Потеряли строители тоннеля? Слишком ценная вещь, чтобы носить такое с собой… Да и лежит прямо возле стенки, очень заметно, учитывая, что ширина тоннеля небольшая, любой проходящий мимо или же проезжающий на дрезине мог его заметить.

Он поискал, чем бы поддеть кольцо из лужи, но потом, отбросив брезгливость, взял его пальцами.

Женское, старинное кольцо – таких сейчас не делают. В ювелирном магазине он был один раз в жизни, когда выбирал обручальные кольца на свадьбу, но по телевизору постоянно крутили рекламу ювелирных салонов, он помнил, как выглядят современные кольца. Совсем не так.

Но откуда оно здесь?

Ларин поднялся на ноги. «Хотя бы не зря такой путь проделал, – подумал он. – Но ещё придется возвращаться, бетонировать пол и надеяться на то, что оборудование будет работать автономно, пока не выключится электричество и не сгорят все видеокарты. Рано или поздно это произойдет, и к тому времени он, вполне возможно, уже не будет учителем в школе и попасть в подвал не получится.

Он вздохнул, поднял фонарик и осветил потолок, сквозь рваный пролом которого сыпалась земля, торчали прутья арматуры и с самого края, там, где черный слой соприкасался со светлым бетоном, перекинувшись через трухлявую доску, острые разбитые края которой торчали, словно ощерившиеся иглы, свисала длинная костлявая рука в серой истлевшей ткани.

Ларин отшатнулся и едва не закричал. Одно дело видеть труп по телевизору, в кино или сериале – ничего особенного, это даже приелось, учитывая бесчисленное количество зомби-продукции на экранах. Но вот так, буквально в метре от себя… Он явно был не готов к такому повороту.

Судорожно оглянувшись (ему почудилось, что позади него стоит армия мертвецов), Ларин хотел броситься бежать назад, мозг скомандовал «опасность», а тело само рефлекторно принялось выполнять указания. Труп – это неприятности в любом случае. Он прекрасно это знал.

Крысы, осмелев, привыкнув к свету фонарика, деловито взбирались на гору земли и исчезали где-то наверху.