Майнеры

– На, глотни, только немного, – Мария протянула флягу. – Сделай медленно на четыре вдох, потом такой же выдох.

Он приложил горлышко к губам, это был коньяк.

«Господи, слава богу, что я там не застрял», – подумал Арсений, с благодарностью глядя на Марию. Она два раза дернула за веревку.

– Ну давай, Гром, шевели булками, – голос ее снова стал грубоватым, она стояла напротив черный дыры и напряженно всматривалась в темноту, теребя веревку.

Тонкий неясный шум, похожий на шипение сломанного унитаза, доносился откуда-то издалека – в темноте было непонятно, то ли это пропускали трубы, которых здесь хватало в избытке, то ли сквозняк гулял по закоулкам и щелям подземных галерей.

– Метров пятнадцать здесь, – сказала она. – Ты сказал, что нам нужно попасть в район около школы. Мы не дошли до нее километра три, тут наши карты обрываются и показывают, что под школой и окрестностями все чисто. Теперь мы в зоне твоей ответственности, если твои мозги не врут. Этот переход, я так понимаю, ведет куда-то туда…

Арсений кивнул, хотя в темноте она этого не заметила.

– Не хочешь рассказать, что же мы все-таки ищем? Зачем тебе это? Ты не похож на человека, который занимается кладоискательством, честно тебе скажу, и вообще…

– Что это? – прервал ее Арсений. – Слышишь?

В трубе кряхтел Гром, веревка то натягивалась, то ослабевала. Мария замерла, Арсений смотрел на нее снизу вверх. Налобный фонарик, закрепленный на ее голове, светил прямо в лаз, он увидел, как напряглись ее скулы: яркий свет запечатлел на лице гримасу ужаса – так ему показалось.

– Какую погоду обещали? – быстро спросила она.

– Сухо, тепло, – ответил Арсений, подымаясь. Что-то было неладно. У него сильнее забилось сердце, хотя он едва успел прийти в себя. – Всю неделю сухо и сегодня тоже. И завтра.

Она покачала головой.

– Гром! Слышишь меня? – крикнула она в лаз.

Оттуда послышалось неразборчивое бормотание.

– Давай быстрей, шевелись! Что-то не так!

Они услышали, как он заскреб по стенкам тоннеля, и Терентьев снова ощутил сладковатый привкус страха.

– Борис! Ответь! Ты ползешь?

– Да, – донесся до них сдавленный голос. На мгновение Арсений улыбнулся, и ему даже захотелось хохотнуть, голос был похож на кряхтенье человека, страдающего запором. Ничего смешного, конечно, но его просто распирало от смеха. Он затрясся всем телом, едва сдерживаясь и плотно закрыв рот руками.

Шум нарастал. К нему прибавился еще один звук, не менее странный, высокий, непрерывный и явно приближающийся.