– Возможно, с ним все будет в порядке. Быть может, родители отвезли его в другую больницу. – Мне хотелось сказать что-нибудь обнадеживающее, однако воспоминания – боль у Вуди, которую я заметил по изменившемуся лицу, пятно крови на ковре в мотеле – подрывали мою веру в счастливый конец.
– Если его не лечить, все будет кончено, правильно?
Я молча кивнул.
Майло уставился в лобовое стекло.
– С таким убийством мне еще не приходилось иметь дело.
Рауль выразил то же самое другими словами. Я сказал Майло об этом.
– И этот Мелендес-Линч не хочет идти юридическим путем?
– Он старался этого избежать. Не исключено, что все закончится судом.
Тряхнув своей большой головой, Майло положил руку мне на плечо:
– Я буду держать уши открытыми. Если что-либо появится, я дам тебе знать.
– Буду тебе очень признателен. И спасибо за все, Майло.
– Я ничего не сделал. В буквальном смысле.
Мы пожали друг другу руки.
– Передай привет нашей предпринимательнице, когда она вернется.
– Передам. Всего наилучшего Рику.
Я вышел из машины. Майло развернулся, чертя лучами фар полосы на щебенке. Отрывистый голос диспетчера по рации создал творение панк-музыки, оставшееся висеть в воздухе и после того, как «Матадор» уехал.
Я направился на север по Сансет, намереваясь свернуть с него на Беверли-глен и поехать домой. Затем я вспомнил, что дома никого нет. Разговор с Майло о Робин разбередил новые раны, и мне не хотелось оставаться наедине с собственными мыслями. Внезапно до меня дошло, что Рауль еще ничего не знает о том, что мы обнаружили в «Морском бризе», и рассудил, что сейчас самое время ввести его в курс дела.
Рауль сидел за столом и быстро черкал заметки на полях научной статьи. Я легонько постучал в открытую дверь.
– Алекс! – Рауль поднялся на ноги, приветствуя меня. – Ну, как все прошло? Ты их уговорил?
Я рассказал о том, что мы нашли.