Она стояла в коридоре, глубоко дыша. Из комнаты для допросов вышел Родригес, явно не понимая, как лучше начать разговор.
«С вами всё хорошо?» – спросил он.
«Всё будет в порядке», – ответила Макензи.
«Не могу выразить, как я благодарен вам и вашему напарнику за то, что вы сделали. Если у вас нет здесь неотложных дел, то я рекомендую вам вернуться в мотель. Отдохните. Навестите напарника. Мы сами во всём разберёмся. Я позвоню вашему начальнику и сообщу, какую большую работу вы проделали».
«Спасибо».
Макензи решила воспользоваться его советом. Она пошла на улицу, к машине. Она подумала о том, что можно было бы позвонить МакГрату и рассказать ему о завершении дела. Она уже говорила с ним сегодня, пока ждала, когда ей наложат швы. Он попросил её остаться в Майами до тех пор, пока Эллингтону не станет лучше, чтобы они могли вернуться вместе.
Она направилась в больницу. Её немного раздражало почёсывание и покалывание в местах швов на руке и бедре. Она посмотрела в окно на пальмы и кусочек голубого предзакатного неба, в котором начали появляться бордовые полоски сумерек, и ощутила спокойствие.
Майами был без сомнения красив, но она точно не будет по нему скучать.
ГЛАВА 31
Как оказалось, врачи решили выписать Эллингтона из больницы уже на следующий день, до 8:30 утра. Макензи узнала эту новость, когда врач разбудил её спящую в кресле в палате, слегка потрепав по плечу и мило улыбнувшись.
У Эллингтона не нашли следов инфекции, и хотя ткань лёгкого была слегка повреждена, прокола или серьёзных травм не было. Ему посоветовали пройти повторный осмотр в больнице Вашингтона через неделю. Судя по всему, ему очень повезло отделаться лёгкой травмой после встречи с Байроном Декером.
Они сидели в комфортной тишине, пока персонал больницы, не торопясь, собирал документы на выписку. Макензи как могла более менее подробно рассказала ему о допросе Декера в участке. Последние новости она получила прошлым вечером, когда Родригес позвонил, чтобы сказать, что они закрыли дело. Декер даже не пытался отрицать содеянное и даже начал рассказывать в подробностях, как он планировал убийства.
Когда Эллингтон вошёл в ванную комнату, чтобы снять больничный халат и надеть свою одежду, Макензи увидела рану от удара ножом. Доктора немало постарались, чтобы шов выглядел приемлемо, но сейчас он был скрыт под двумя слоями бинта, от вида которого Макензи стало не по себе. Пройди нож на пару сантиметров глубже, и Эллингтон мог бы очень серьёзно пострадать. Он мог бы умереть.
«
Когда Эллингтон вышел из ванной, на нём были джинсы и футболка с «Вашингтон Редскинз». Врачи посоветовали на время выздоровления носить спортивные штаны, лёгкие шорты или другую одежду из лёгких и тянущихся материалов. С собой у него не было ничего подобного, поэтому он надел джинсы.
«Я подумал пока их не застёгивать, чтобы не давили, – сказал он, выходя из ванной и барабаня пальцами по ткани брюк, – но не хотел тебя дразнить. Похоже, я какое-то время посижу на скамейке запасных».
«Очень жаль», – ответила Макензи. Это была несмелая шутка, но она говорила искренне.
«Знаешь, – сказал Эллингтон, – я не большой поклонник тянущихся штанов и шортов, но у меня есть одна мысль. Ты не будешь надо мной смеяться?»
Макензи игриво и недоверчиво улыбнулась, когда они направились к двери: «Не знаю, что и думать».