Еще полчаса они спорили. В конце концов последнее слово осталось за Монтальбано.
– Сделаем, как сказала Адриана. Для подстраховки поблизости будешь ты, Фацио, и еще кто-нибудь из наших.
– Как скажете, – вздохнул Фацио, сдаваясь.
Он встал, попрощался с Адрианой и направился к двери. Комиссар пошел его проводить.
В дверях Фацио посмотрел ему в глаза.
– Комиссар, прежде чем окончательно согласиться, подумайте хорошенько.
– Садись, – сказала Адриана, когда он вернулся.
– Что-то я устал, – произнес Монтальбано.
Ситуация изменилась, и девушка это поняла.
Монтальбано провел бессонную ночь в одинокой постели. Ворочаясь на мокрых от пота простынях, он ощущал себя то последней сволочью, то подвижником вроде святого Луиджи Гонзаго или святого Альфонсо де Лигуори – в общем, кого-то из этих.
Первый звонок от Адрианы раздался на следующий день в пять вечера и застал его в отделении.
– Каллара отдал мне ключи. Ему не терпится поскорее продать дом. Похоже, жадюга еще тот: когда услышал, что мы берем на себя расходы по амнистии, кланялся мне чуть не до земли.
– Он говорил тебе про Спиталери?
– Даже показал мне контракт, подписанный Спечале. И дал мне номер его мобильного.
– Ты ему звонила?
– Да. Поговорила с ним напрямую. Договорились встретиться на месте завтра в семь вечера. Как мы поступим?
– Встретимся там же часов в пять и не торопясь все организуем.
Второй звонок раздался в Маринелле в десять вечера.
– Сейчас приехала медсестра. Останется у нас на ночь. Можно я к тебе приеду?
И как это понимать? Адриана хочет провести ночь с ним в Маринелле?