– Куда ж я денусь.
– Вы, разумеется, знаете, что в Пиццо самовольно построили целый лишний этаж?
Дипаскуале не был ни смущен, ни удивлен.
– Знаю, конечно. Я человек маленький – как сказали, так и сделал.
– А значение слова «соучастие» вы знаете?
– Знаю.
– И что скажете?
– Что соучастие тоже разное бывает. Если ты кому помог лишний этаж построить, то звать это соучастием – все равно что обозвать булавочный укол смертельной раной.
Да синьор прораб еще и философ!
– Вы оставались в Пиццо до самого конца?
– Нет. Дня за четыре до того синьор Спиталери перевел меня в Фелу, мы там новую стройку начинали. В Пиццо-то основная часть была сделана. Оставалось только законсервировать нижний этаж да песком засыпать. Работа несложная, присмотра особого не требует. Я помню, что отрядил двоих рабочих, но как их звали, уже забыл. Но, как я сказал синьору Спиталери, можно их фамилии глянуть в…
– Да, он как раз поехал посмотреть. А вы не знаете, синьор Спечале был на стройке до самого конца?
– При мне – да. И этот его чокнутый пасынок, немец, тоже.
– Почему вы зовете его чокнутым?
– Чокнутый и есть.
– И в чем же это проявлялось?
– Да он мог битый час стоять на голове вверх ногами. А то еще встанет на четвереньки и траву жует, как овца.
– И это все?
– А когда ему приспичит, снимает штаны и прямо при всех нужду справляет, никакого стыда.
– Ну, таких сейчас много развелось. Дескать, все, что естественно… То, что вы говорите, на сумасшествие никак не тянет.