Жаркий август

Волосы: светлые.

Глаза: голубые.

Телосложение: изящное.

Особые приметы: небольшой шрам от удаления аппендицита и варус большого пальца правой ноги.

ПРИМЕЧАНИЕ: сведения поступили из отделения полиции города Фьякки.

Монтальбано отложил карточку, обхватил голову руками.

Зарезана, как какая-то овца, как бессловесная скотина.

Теперь, когда он увидел ее фото, в нем вдруг невесть откуда поселилась твердая уверенность, что доктор Паскуано был одновременно прав и неправ.

Прав, когда рассказывал, как ее убили, но неправ относительно мотивов. Паскуано предполагал шантаж, но с Риной Морреале и ее ясным, безмятежным взглядом слово «шантаж» никак не вязалось.

И будь она даже согласна заняться любовью с тем, кто потом ее убил, разве могла она по доброй воле полезть за ним под землю, на нижний этаж, куда вел узкий и ненадежный лаз? К тому же там внутри была, небось, тьма-тьмущая. Или убийца прихватил с собой и фонарик?

Неужели не нашлось места получше? Не могли они, что ли, заняться этим в машине? Пиццо – место тихое, никто бы их не потревожил.

Нет, очевидно, что убийца силком затащил Рину Морреале в место, которое станет затем ее могилой.

Катарелла пристроился рядом и тоже рассматривал фотографию девушки. До этого он, наверное, толком на нее и не взглянул.

– Какая ж красотуля была! – прошептал он растроганно.

Фотография полностью отвечала данным и являла взгляду девушку неописуемой красоты, с шеей, достойной кисти Боттичелли.

Стало быть, можно дальше не искать – осталось только известить близких, чтобы кто-нибудь приехал в Монтелузу на опознание.

Сердце у Монтальбано сжалось.

– Какая красотуля была! – повторил еле слышно Катарелла.

Комиссар поднял глаза и увидел, как тот, отвернувшись, вытирает глаза рукавом пиджака.

Лучше поскорее сменить тему.