Монтальбано показалось, что лейтенант смутился.
– Да. Она дважды повторила имя.
Он помедлил, прежде чем спросить:
– Вас ведь Сальво зовут?
Это был скорее не вопрос, а утверждение. Повисла тишина. Потом Гарруфо сказал:
– Мы предупредили ее жениха. Он не сможет приехать, не хочет просить разрешения у начальства.
В голове у Монтальбано мгновенно пронеслось, что и Ливия не захотела приехать на его похороны. Да с чего это он взял? Что за странные мысли? Это был всего лишь сон и…
– Главный врач находит очень и очень странным, что Лаура не сотрудничает.
– В каком смысле?
– Он говорит, такая молодая, тело должно реагировать, сотрудничать, даже на подсознательном уровне… А она… Ладно, я пошел обратно.
Не реагирует, не хочет принимать участие в своем спасении, думал Монтальбано, направляясь к машине. В горле у него стоял комок, а сердце сжимало будто тисками. Возможно, она сделала выбор. Или, лучше сказать, хочет устраниться, чтобы не пришлось выбирать.
Примерно через час кто-то открыл дверцу со стороны пассажира и сел рядом с Монтальбано. Комиссар даже не повернулся, взгляд его был прикован к главному входу больницы.
– Я искал вас в Маринелле. Но вас там не было. Тогда я подумал, что вы здесь, и приехал, – сказал Фацио.
Монтальбано не ответил. Они сидели в полной тишине, пока через полчаса из дверей больницы не вышел Гарруфо.
Он шел согнувшись, закрыв лицо руками, и рыдал.
– Отвези меня домой, – попросил Монтальбано. Он положил голову на подголовник и закрыл наконец глаза.
Примечание
Кимберлийский процесс – единственное, что в этом романе правда.
Все остальное: имена героев и ситуации, в которые они попадают, – плод моего воображения.
1