Не проехав и двух километров, машина остановилась. В баке не осталось ни капли бензина. Он знал, что поблизости есть заправка.
Взять канистру, бегом на заправку, налить, заплатить, вернуться назад, доехать до заправки, полный бак, и вперед. Сопровождая каждое действие потоком ругательств.
Когда, тяжело дыша, вбежал в ресторан, он тут же увидел за одним из столиков Лауру.
– Еще пять минут, и я бы ушла, – сказала она, обдав его ледяным холодом.
Он тоже нервничал из-за передряг с бензином, из-за своего опоздания, из-за работы, и был, можно сказать, на грани.
– Тогда я пошел.
Это вырвалось непроизвольно, неожиданно для него самого.
Он развернулся, сел в машину и поехал домой.
Ничего не оставалось, как принять душ, чтобы успокоиться.
Прошло какое-то время, и на свежую голову Монтальбано еще больше сожалел о своем идиотском поступке.
Помощь Лауры ему необходима: Мими Ауджелло мог подобраться к синьоре Джованнини только с ее помощью.
Вот что получается, когда к работе примешивается личный интерес.
Он решил, что завтра первым делом позвонит Лауре и попросит прощения.
Есть совершенно не хотелось, не исключено, что аппетит придет, если подышать свежим воздухом. Вечер, не в пример вчерашнему, был теплым – можно сидеть в одних трусах. Монтальбано включил на веранде свет, взял сигареты, зажигалку и открыл стеклянную дверь.
И сразу отступил назад.
Не из-за холода, нет. Прямо перед ним, опустив глаза, молча стояла Лаура.
Очевидно, она стучала, а он не слышал, и тогда, зная, что он наверняка дома, она зашла со стороны моря.
– Прости, – сказала Лаура.
И подняла глаза. И всю серьезность как рукой сняло – она тут же рассмеялась.
Монтальбано, словно увидев в ее глазах свое отражение, наконец вспомнил, что он в одних трусах.