К тому же он тоже был виноват. Он не должен был вступать в перебранку с прокурором, размахивая лозунгами о справедливости. А уж то, каким способом он получил разрешение на назначение себя защитником, было не лучше, чем то, что сделали с показаниями Кадзи полиция и прокуратура.
— Я твой должник.
Уэмура уже начал подниматься, но Сасэ остановил его.
— Тебе сколько лет исполнилось?
— Сорок девять.
— Тоже…
— Что тоже?
— Кадзи Соитиро тоже сорок девять лет.
— Я знаю. И что?
Отвечая на вопрос Уэмуры, Сасэ выглядел не как прокурор.
— Когда приближаешься к пятидесяти годам, что-то меняется?
— В каком смысле?
— Может быть, в состоянии души… во взглядах на жизнь, на смерть…
Уэмуре показалось, что Сасэ проник в самую глубину его души.
— Ничего не меняется. Я думал, что, когда мне исполнится пятьдесят, смогу стать хоть немного мудрее. Но абсолютно ничего не меняется. Такой же неопытный…
Он говорил все так, как думал на самом деле.
Сасэ кивнул.
— Кадзи хочет умереть в пятьдесят.
— Что?
— Причина мне неизвестна, но он точно хочет умереть. Я несколько раз допрашивал его и пришел к такому выводу.