Полупризнание

Прибежала Акико. За спиной она что-то прятала. Мами выхватила это у нее.

— Та-дааа!

В руках у нее оказалась тонкая коробка, перевязанная красной лентой.

Акико хихикнула.

— Что ты так странно смотришь? У тебя же день рождения.

Пятьдесят лет…

В коробке был галстук. И расцветка, и узор соответствовали возрасту.

Не поблагодарив, Уэмура направился в спальню. Достал из стенного шкафа ящик, вытащил стопку открыток и пошел к столу.

Он искал те, где было написано «префектура В.».

Все-таки жизнь у него, несомненно, лучше, чем у Кадзи Соитиро. Так неоднократно убеждал себя Уэмура, косясь на красную ленту на коробке.

Фудзибаяси Кэйго

1

Синкансэн, на котором он возвращался обратно, был пустой.

Фудзибаяси Кэйго, сидя у окна, рассеянно смотрел в окно вагона на проплывающие мимо вульгарные неоновые вывески. Выходные он проводил дома в Сэтагая[49] и на последнем синкансэне возвращался в префектуру В., где работал. Фудзибаяси уже больше двух лет вел такую жизнь. По дороге к месту службы он чувствовал себя более подавленным, чем когда ехал в Токио. Ведь то, что он наблюдал дома, постоянно стояло у него перед глазами.

Распадающийся отец. Сильно уставшая и осунувшаяся от ухода за ним Сумико.

Отец и сегодня тоже хотел пойти постричься. В свою бытность судьей раз в неделю он ходил в парикмахерскую, находившуюся по соседству. Коротко остриженные волосы около ушей и на затылке, пробор. Это был стиль отца, для которого главным были строгость и честность в зале суда. Время от времени его память, похоже, получала команду, и по нескольку раз в день он решительно вставал и собирался выходить.

«Папа, сегодня же понедельник», — со страхом шептала ему в ухо Сумико, и тогда отец направлял пустой взгляд на настенный отрывной календарь. Листки календаря не отрывали, на нем всегда был «понедельник». Отец садился и начинал читать лежавшую на столе газету. Политические новости. Международные новости. Экономические новости… Изо дня в день он продолжал читать выпуск газеты за понедельник. Он стал меньше буйствовать, когда препятствовали его попыткам пойти постричься. Но это лишь свидетельствовало о том, что болезнь прогрессировала.

«Жена подсудимого Кадзи Соитиро Кэйко, страдающая от болезни Альцгеймера, понимая, что дальше будет только хуже, умоляла мужа дать ей умереть…»

Эта часть обвинительного акта мелькнула в голове Фудзибаяси, вызвав в нем еле заметный гнев. «Убийство жены полицейским», взбудоражившее общественное мнение в конце прошлого года. На послезавтра было назначено первое слушание дела в суде.

«Подсудимый сразу решился на убийство. Он стал давить на шею потерпевшей обеими руками, в результате чего наступила смерть от удушения».