— Это я.
— Эй, добро пожаловать домой. Как провел отпуск?
Я закрываю глаза.
— Нормально. Как продвигаются исследования? — устало спрашиваю я.
— О, хорошо, а что?
— Все могло бы быть хуже. Наверное.
Мохсин откашливается.
— Ну, исследования превратили меня в безумца. — Он смеется.
— Разве ты не получаешь удовольствия от того, что ты безумец, о котором знает только сам безумец? — говорю я.
— Ха! Значит, сегодня ты у нас поэт.
— Безумный. А еще эгоистичный.
— Ого. Проблемы с Моникой?
— Моника хочет ребенка, — говорю я, и мое настроение портится еще сильнее, — и у меня только что был сеанс с надзирательницей Алексы.
— Мне не очень комфортно от того, что ты на одном дыхании говоришь о своей подруге и о своей пациентке.
— Ну, вот так, — говорю я, сдаваясь. Меня разоблачили.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
— Конечно. Ты же знаешь, каким я становлюсь после отпуска.
— Циничным?
— Расколдованным.
— Какая она, надзирательница?