Они вошли в дом и скрылись из виду.
Наблюдатель сосчитал этажи и стал ждать.
Через несколько минут в квартире на двенадцатом этаже включился свет. За окном появились мужчина и женщина: они целовались, сбрасывали пальто, расстегивали рубашки. Наблюдатель довел до предела оптическое увеличение телеобъектива и дважды щелкнул затвором.
Свет в квартире погас.
Наблюдатель протянул руку и включил зажигание.
Раньше
Элли
Ветер дул мне в лицо, когда я вцепилась в руль скутера и устремилась за скутером Мартина через плантацию на островах Кука. Мысленно я цеплялась за каждую минуту наших странствий, прежде чем придется вернуться на холодное и промозглое северо-западное побережье Тихого океана, к моей прежней жизни.
Это был великолепно. Катание на лыжах в Австрии и сеансы спа-терапии, пока Мартин встречался с деловыми людьми. Короткий визит в Хорватию. Неделя на вилле в Марбелье, на испанском побережье Коста-дель-Соль, когда Мартин проводил совещания на яхте своего друга, а я делала эскизы перед окнами, распахнутыми навстречу морскому бризу. Две недели в Ницце, где мы наслаждались знаменитым буайбесом в том ресторане, о котором Мартин рассказал мне за ужином в Дип-Коув. Мы чередовали шопинг с посещением музеев и художественных галерей. Мартин купил мне изысканные венецианские бусы. Он не позволял мне платить ни за что, и я любила его за это. Я была готова снова находиться рядом с мужчиной, который обходился со мной, как с принцессой. С мужчиной, который не охотился за моим трастовым фондом. Я дорого заплатила за утрату Хлои. Я упорно трудилась над тем, чтобы вернуться к подобию нормальной жизни. Пришло время испытать что-то хорошее, побывать в прекрасных местах. Я имела право на счастье, не так ли? Разве не каждый имеет такое право?
Мы сделали несколько плавных поворотов на взятых напрокат скутерах и выехали к лагуне с сахарно-белым песчаным пляжем. Там мы оставили скутеры и разложили пляжные коврики вместе с небольшим набором для пикника, который был предоставлен сотрудниками курорта.
Тепло волнами исходило от песка, пока мы ели и пили вино.
Когда Мартин поцеловал меня, мощный прилив чувства, зародившегося внутри, подступил к моему горлу, формируя слова на губах:
Я едва не произнесла эти слова вслух, но удержала их при себе, как обычно делала с тайными и приятными вещами. Я была осторожной, и эта мысль неожиданно напомнила мне об отце.
Мартин откинул мне волосы с лица и заглянул в глаза. Я посчитала, что увидела в его взгляде те же самые слова:
Мартин встал и спустил шорты.
— Пойдем поплаваем?