Я хочу, чтобы она догадалась сама и мне не пришлось произносить это имя. Рейнджер Крейн переглядывается с детьми. Наконец она кивает, как будто они беззвучно о чем-то договорились.
– Пойду посмотрю, – говорит она. – Возможно, там… еще одна яма.
– Я с тобой, – подключается Картер, и они торопливо проходят мимо меня.
Я наблюдаю за ними с порога и испуганно подскакиваю, когда Кора кладет мне руку на плечо.
– Господи, да ты вся дрожишь! – говорит она. – Надеюсь, ты не собираешься хлопнуться в обморок?
Кажется, уровень адреналина в крови наконец немного спадает. Я чувствую себя опустошенной и бесполезной.
Я должна была помочь ей.
– Я знаю, что тебе нужно, – говорит Кора, щелкнув пальцами. – Жди здесь.
Кора стоит на краю карьера рядом с домом и смачно плюет вниз. Я прислоняюсь к дереву и чувствую, как спина намокает от росы. На Харроу-Лейк опускаются сумерки. Мы выпили уже почти целую бутылку домашней браги, которую Кора называет «красным глазом». Кора немного пошатывается, но до сих пор умудряется стоять на ногах.
– Они не найдут Мэри, это уже ясно, – глухо бормочет она.
Холодное, тяжелое чувство в груди подсказывает мне, что она права. Я рассказываю Коре, что Мэри говорила в лесу, но опускаю подробности о Лорелее и не упоминаю ни о том, что сказали бабушка и Грант, ни о Мэри Энн, ни о Мистере Джиттерсе. Я не готова сейчас слушать пространные теории Коры о моей матери.
– Ты хорошо ее знаешь? – спрашиваю я.
Кора пожимает плечами:
– В таком малюсеньком городишке все друг друга знают. Если ты имеешь в виду,
Я не прерываю ее.
– Ответ «нет». Мэри всегда много выпендривалась. Но это не значит, что я бы хотела, чтобы с ней случилось что-то плохое.
– Я думаю, все же случилось, – мрачно замечаю я. – Как и с другими Пташками.
Кора хмурится и делает еще глоток «красного глаза».
– Я решила, что не собираюсь застревать здесь, как все остальные. У меня есть план. Я стану специальным корреспондентом, таким, знаешь, которых отправляют освещать большие события. Всякие там убийства, коронации, войны. Хочу поездить по миру и посмотреть на все это дерьмо. Просто… если я останусь здесь, меня или похитят, как других девушек, или я проведу ближайшие десять лет, планомерно превращаясь в мою маму.