Но я ничего не соображаю и не могу вымолвить и слова. Стараюсь не дышать, пока мы в темноте.
Я молчу всю дорогу до бабушкиного дома, и Картер оставляет попытки меня разговорить. Я останавливаюсь у калитки.
– Я зайду к тебе утром, хорошо? – спрашивает Картер.
Но тут ум наконец проясняется, и я четко понимаю, что делать дальше. Я больше не могу здесь оставаться. Я не вынесу больше ни одного дня. Нужно выбраться отсюда. Харроу-Лейк что-то делает со мной, меняет меня. Все было в порядке, пока я не приехала сюда. Здесь все напоминает о ней. О чудовище, которым она была одержима. О ней с Ноланом и их жизни до меня. Обо всех тайнах, спрятанных здесь. У меня и без того секретов хватает. Своих собственных. Правда, когда я решила поделиться одним из них, Картер странно посмотрел на меня. А потом пришел монстр.
– Можешь отвезти меня в аэропорт?
Картер удивленно моргает:
– Что? Прямо сейчас?
– Да. Прошу.
Он делает глубокий вдох:
– Вообще могу. Но, может, стоит подождать до завтра? Поговорить с бабушкой, например, посмотреть ближайшие рейсы и все такое?
Я не хочу подталкивать его к отказу.
– Ладно, ты прав, – говорю я с натянутой улыбкой. – Тогда с утра пораньше, хорошо?
Я провожаю Картера взглядом и в глубине души надеюсь, что вижу его не в последний раз. Раскатистый храп бабушки слышно уже с порога. Мне бы, пожалуй, тоже стоило поспать, но сейчас, когда у меня наконец появился план побега, я слишком взбудоражена. Я поднимаюсь к себе, достаю фотографию, которую припрятала в шкафу рядом с «Алисой в Стране Чудес», и отношу ее в гостиную. Я аккуратно ставлю фотографию на самую середину каминной полки, рядом с моей запиской. Возможно, бабушке не понравится эта фотография из-за рейнджера Крейн, но мне хотелось бы ошибиться. Это единственный снимок в доме, где Лорелея улыбается. Единственное фото, где она кажется настоящей. Лорелея с лучшей подругой – незадолго до того, как та прекратила с ней общение. Я чувствую внезапный укол совести: а вдруг Кора тоже будет думать, что я ее бросила? Надеюсь, нет.
Я раскачиваюсь в кресле туда-сюда, туда-сюда. Может быть, удастся задремать хоть на пару минут. Отключаюсь. Когда я открываю глаза, лампочка надо мной мигает со звуком, напоминающим шелест крыльев мотылька. Но меня разбудило не это. Перед старым радио в раскрытой скорлупке лежит белый жук и торопливо постукивает лапками. Наверное, это я положила его туда и, видимо, забыла. Я закрываю скорлупку и кладу в карман. Складки юбки приглушают топот металлических ножек. Это любимый жук Лорелеи. Я заберу его с собой, когда уеду из Харроу-Лейка.
Подняв глаза, я обнаруживаю Мэри Энн во дворе за окном. Она не двигается, но я чувствую на себе ее взгляд. Она хочет, чтобы я пошла за ней. Не знаю, почему мне так кажется, но она явно ждет меня. Все еще темно, Картер придет не скоро. Сонно зевнув, я растворяюсь в предрассветных сумерках вслед за Мэри Энн.
Глава двадцать третья
Я чувствую этот запах, как только открываю дверь в квартиру: запах пустоты. Если вам не приходилось часто менять квартиры, скорее всего, вы не знаете, как пахнет пустота. Затхлый воздух, призрачные запахи предыдущих жильцов с непонятным кисловатым оттенком, который можно ощутить, если лечь на старый ковер и глубоко вдохнуть.
Когда я была в Харроу-Лейке, я не задумывалась о том, что возвращение домой будет именно таким. Что будет так тихо… и пусто. Я всматриваюсь в темный коридор. Боюсь, я не смогу справиться с тошнотой, если увижу в щелях между паркетинами кровь Нолана. Да, Ларри, конечно, должен был навести здесь порядок – но мало ли что.
Как же мне не хочется переступать порог одной! Я захлопываю дверь и дожидаюсь щелчка замка. Дежавю накрывает меня холодной волной. Дверь в гостиную открыта, и я четко понимаю: что-то не так. Все не так. Мебель, фотографии на стенах, телевизор… ничего нет. Нет ни ящиков, ни коробок, которые стояли по углам, когда я была здесь в последний раз, когда Нолан сбросил на меня бомбу со словами: «
ebooksa