— Это то, что собирается исправить этот фильм.
— Помимо прочего. Я рано понял, что искушать людей, нет необходимости. Как поётся в той песне? «Я жду своего братана, двадцать шесть баксов в руке…»[232]. То, что у меня есть, лучше крэка, героина, денег или любви. Мне нет необходимости это продавать. Люди приходят ко мне покупать.
— И что же ты продаёшь?
— То же, что и Отец. Надежду. На лучшую жизнь. На светлое будущее.
— Только обратная сторона твоих сделок довольно неприятная.
— Я могу сделать твои мечты реальностью здесь и сейчас, или можешь задержать дыхание, трижды ударить каблуками и надеяться, что, когда умрёшь, будут сплошные круизные лайнеры и сэндвичи. Это на сто процентов твой выбор.
— А что насчёт мира? Как насчёт войн, голода и СПИДа? Наблюдать за гибелью миллионов людей для тебя, наверное, это как двойной сеанс Братьев Маркс[233].
— «Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю все это»[234]. Это Отец говорит о Себе, не обо мне. И я никогда не начинал войн, за исключением той, которую проиграл Ему.
— Довольно трудно в это поверить.
— Я не говорю, что я невинен, но на земле я никогда напрямую не провоцировал и не стрелял со злости.
— То есть, значит, это только мы.
Когда мы спускаемся по короткой лестнице на нижний уровень павильона, Люцифер толкает меня плечом. Я оступаюсь и едва не падаю.
— Какого хрена это было?
— Вот что я делаю. Слегка подталкиваю. Это предел моих обширных полномочий в делах человечества. Я слегка подталкиваю. Я пинаюсь. Я нашёптываю.
— За твоими подталкиваниями стоит чуть больше, чем когда это делают гражданские.
— Верно. Но, как я уже сказал, это всегда твой выбор. Это единственное правило, которое я никогда не нарушал. В ваших старых сказках я всегда обманываю или жульничаю с людьми, но это как раз то, что я отказываюсь делать. Жульничать с вами было бы признанием слабости. Я никогда не доставлю Отцу такого удовольствия.
Наступает короткое молчание.
— Когда ты решил податься в лояльную оппозицию? Общепринятая мораль — не твоя сильная сторона, — спрашивает Люцифер.
— Ничего подобного. Это просто то, что сказал кое-кто.
— Дай, предположу. «Почему ты работаешь на Лукавого?»
ebooksa