Я поправляю зеркала и оглядываюсь на Аки на тот случай, если у него под сиденьем спрятан ещё один пистолет. Если и есть, он его не достаёт. Лежит на спине, обливаясь потом и побелев как полотно.
— Не хочу ездить на воняющей блевотиной машине, так что, если тебе понадобится, чтобы я остановился, так и скажи.
— Ладно, — говорит он. — Спасибо.
Я включаю зажигание, и мы направляемся в «Шато Мармон».
От больницы до отеля один сплошной ураган влажного дерьма. Бродячие и гражданские заполнили улицы. Гражданские бегут, а медленно передвигающиеся Бродячие как гиены сбивают их в группы. Они хватают людей на автозаправках и в круглосуточных супермаркетах, из автобусов, из автомобилей, преследуют по крышам соседних зданий.
Стая — вот настоящее оружие Бродячих. На перекрёстке коп на мотоцикле ухитряется ускользнуть от одной группы и въезжает прямо в руки другой. Просто их чертовски много. Мне приходится проехать по тротуару и нескольким знакам остановки, чтобы объехать все брошенные машины. «Бумер» достаточно тяжёлый, чтобы из него получился неплохой таран, так что по пути я разбрызгиваю по капоту как можно больше Бродячих. В основном я выбираю Лакун, злобных мелких гадёнышей. Их легко вычислить. Зеты ковыляют как заводные игрушки, но Лакуны могут бегать, лазать и охотиться на конкретных людей. И они достаточно умны, чтобы понять, что происходит, когда я давлю колёсами им хребты и черепа. К тому времени, как я добираюсь до «Шато Мармон», передняя часть машины представляет из себя картину в стиле спин-арт[318] со скотобойни.
Всякий раз, когда машина врезается во что-то, Аки стонет и скулит.
— А-а-а-а! Я теряю здесь много крови.
— Если бы ты терял много крови, то не смог бы болтать, так что не стесняйся быстрее истекать кровью.
Я сворачиваю на парковку отеля. Минус фары, и гораздо больше вмятин на капоте и фрагментов черепа в радиаторе, чем когда мы начинали. Ебать мой лысый череп за то, что слишком хорошо провёл время по дороге сюда. Я не замечаю преследовавшие нас фургоны, пока не заглушил двигатель, а фургоны не перекрыли единственный выезд на улицу.
— Кавалерия уже здесь. Не желаешь сдаться, малыш?
Аки подтягивается с помощью подголовника переднего пассажира, и переводит себя в сидячее положение. Смотрит наружу через лобовое стекло.
— Кто это?
— Это комбо-пакет правоохранителей. Золотая Стража и Национальная безопасность.
— Золотая что?
— ФБР Господа. Если тебе кажется, что это я плохой, увидишь, что будет, когда эти федералы и небесные пилоты доберутся до тебя.
— Ни за что, приятель. Никаких копов, и никаких проповедников.
— Хоть в этом мы согласны. Опусти голову, и ни звука.
Двери по бокам фургонов Стражи отъезжают в сторону, и они устраивают большое шоу по выводу своей армии. Там дюжина ревностных людей в чёрном. Никто из них не держит оружия, но у всех отчётливые выпуклости курток, говорящие о том, что они упакованы. Крупнокалиберная артиллерия остаётся в фургонах.
Я узнаю тех двоих охранников на воротах, которых видел несколько дней назад. Я устроил Дремлющему, Рею, экскурсию на американских горках по Даунтауну. Большинство других я узнаю по тому времени, когда Уэллс вышвырнул меня из своего клуба и вычеркнул из платёжной ведомости Стражи. Даже маршал Джулия здесь, хотя выглядит так, словно предпочла бы оказаться на плавучей льдине на реслинге с белыми медведями.