Выходит, злоумышленник пока не пойман. Странно, подумала Сонгён, зачем ей-то про все это рассказывать?
— Итак, отчет только что поступил. Оба погибли еще до того, как начался пожар. Ни в легких, ни в дыхательных путях не обнаружено и следа продуктов горения. Если б они погибли от огня, это сразу было бы видно, — сказал он.
И если б они погибли от огня, то не лежали бы неподвижно под одеялом. Сержант Ю еще раз припомнил, как пожилая пара выглядела на пожарище.
— И что же тогда явилось причиной смерти? — поинтересовалась Сонгён.
Покопавшись в карманах пиджака, сержант вытащил в несколько раз сложенный лист бумаги. Это был отчет о вскрытии из Национальной экспертно-криминалистической службы.
— Смерть наступила в результате отравления, — ответил он.
— Но тогда… А не могло это быть самоубийство?
— Кто-нибудь станет принимать отраву перед тем, как поджечь собственный дом, где в соседней комнате спит маленькая внучка?
У Сонгён не нашлось что на это сказать.
— Кроме того, в случае смерти от отравления тела обычно все буквально перекручены от боли, но эти двое перед пожаром неподвижно лежали под одеялом, сложив руки на груди. А значит, кто-то убедился, что они мертвы, и поджег дом только после того, как привел тела в порядок.
— Если пожар имел место после убийства… выходит, не осталось никаких улик?
— Вот именно. Почти никаких улик, к сожалению. Хотя…
Сонгён вопросительно посмотрела на него.
— Подозреваемый у нас все-таки есть.
— Кто?
Сержант Ю нерешительно помедлил, явно испытывая трудности с ответом, и посмотрел на Сонгён. Глядя на его расстроенное лицо, та вдруг кое-что припомнила. Он и какой-то его коллега уже приезжали к ним в дом поговорить с Хаён, жарким летним днем, все вспотевшие. Она попыталась припомнить, о чем они тогда спрашивали, но не смогла.
— Уж не хотите ли вы сказать… — Сонгён не договорила.
— Да, это та, что находилась тогда вместе с ними в доме, — Юн Хаён, — подтвердил сержант Ю.
— Да что… да что вы тут такое говорите?! Хаён еще совсем ребенок! Ей всего одиннадцать!
Не зная, как реагировать на ее протестующий тон, сержант Ю почесал в голове, а потом спросил: