— Позвоните моему адвокату! Я такого просто так не оставлю!
— Да запросто. Только знаешь что? Ты столько раз уже врал своему адвокату, так что я не уверен, что он сейчас бросит все дела и сразу примчится к тебе. Вообще-то тебя уже осудили, если ты вдруг забыл.
При этих его словах Ли Бёндо стал пунцовым от злости.
— Охрана! Охрана! Позовите начальника тюрьмы! Мне нужно поговорить с ним! — разорался он.
Однако охранник, который прибежал с другого конца коридора и встал рядом со своим начальником, даже не посмотрел на Ли Бёндо.
— Вы вообще соображаете, что творите? Вы знаете, кто я? Я — Ли Бёндо! Думаете, я буду просто так вот сидеть и ничего не делать?
— Ну давай, поори еще, — равнодушно произнес начальник охраны, ничуть не тронутый его буйством.
Вскоре остальные заключенные заколотили в двери своих камер, ругаясь и понося Ли Бёндо за поднятый шум. Им тоже больше не хотелось его слышать.
Ли Бёндо, дрожа всем телом, ухватился за прутья решетки. Он так и горел от ярости. Откуда-то опять тягуче зазвучала песенка— у него совсем не оставалось времени, чтобы тратить его зря. Та неспешная материнская песенка, что заставляла его сходить с ума от удушья. «Бам-бам, молоточек Максвелла…»
Охранник с начальником скрылись за шлюзовой дверью в конце коридора, оставив его в бессильной ярости таращиться им вслед.
Оставшись один, Ли Бёндо опустился на пол, прислонившись спиной к стене, и погрузился в раздумья.
Нельзя тут просто беспомощно сидеть! Надо найти какой-то способ повидать ее снова.
Сонгён — единственная, кто поймет эту материнскую песенку, которая безостановочно проигрывалась у него в мозгу; она — единственная, кто может ее остановить. Он жаждал рассказать ей, и только ей, ту старую историю про себя и свою мать.
В тот день, когда Ли Бёндо совершил свое первое убийство на раскисшем от дождя дворе, первым делом он убедился, что мать действительно мертва, а потом всю ночь копал яму и похоронил ее. Кровь, окрасившую землю, бесследно смыл дождь.
Как и его появление на свет, смерть матери осталась никем не замеченной. Они держались обособленно, почти никак не контактируя с внешним миром. Во всяком случае, каких-то гостей ждать не приходилось.
Закопав мать во дворе, через несколько дней Ли Бёндо отправился в районный отдел полиции и заявил, что мать неожиданно ушла из дома. Давно уже дома не появлялась, сказал он. В полиции ему дали заполнить какие-то бумаги и задали несколько чисто формальных вопросов. Он спросил, будут ли они искать ее, и получил ответ, что не стоит тратить усилия на поиски того, кто ушел из дома по собственной воле. Велели лишь возвращаться домой и ждать — она, мол, человек взрослый и может еще вернуться, если никто ее к уходу не принуждал. Ушел он от них с мрачным видом, но по дороге домой весело насвистывал. Ну да, вернется она, как же! Мать, для начала, никуда и не уходила; она по-прежнему дома, в некотором роде.
Впервые в жизни можно было крепко спать, не дрожа от страха.
А ведь совсем недавно, припомнилось ему, при шарканье шагов или малейшем шорохе он немедленно вскакивал с постели — вдруг это она подкрадывается к нему с подушкой наготове? В том доме у сада сон к нему тоже не шел. Стоило только заснуть, как во сне тут же являлась мать — хватала за руку и пыталась утащить с собой. Он пытался вырваться, а она заталкивала его в глубокую ванну. Он много раз просыпался, чувствуя, что задыхается. Часто бродил по ночам среди яблонь, думая, что лучше не спать вообще.
Впервые поняв, как прекрасен может быть сон, после убийства он и на секунду не вспоминал о матери.
Через пару лет его вызвали в полицию с просьбой опознать какое-то тело — потрясенный, Ли Бёндо всю дорогу до отдела бежал бегом. Кто-то утонул в водохранилище, а когда его осушили, обнаружили там труп — наверное, утопленница подходила под данное им описание, которое приводилось в газетах. Он помотал головой, сказал, что это не его мать, и сделал гневный выговор полицейским, что те и пальцем о палец не ударили, чтобы найти ее.
ebooksa