Единственный ребенок

22
18
20
22
24
26
28
30

— Никуда я не пойду! Я хочу к папе! — отрезала Хаён.

— Он скоро будет дома. Сказал, что вернется домой, как только закончит у себя в больнице.

— Отпустите, отпустите меня! — вскричала Хаён, едва не срываясь на визг.

Сонгён невольно отпустила ее руку. Нельзя было волочь Хаён силой, и если б она так поступила, это было бы далеко не лучшим началом их взаимоотношений.

— Ладно, поступай как знаешь. Но что он скажет, если узнает, что ты так себя ведешь? Думаешь, он обрадуется? — спросила она.

При этих словах личико Хаён затвердело. Она наверняка о таком не подумала. Девочка дернула ртом — явно пока не собиралась сдаваться.

— Ты же была сегодня с ним в больнице; должна бы вроде знать, как сильно он занят, — продолжала Сонгён.

Хаён ничего не ответила.

— Лично я возвращаюсь домой.

И все же Хаён продолжала упорно хранить молчание.

— В общем, сама выбирай — отправляться к отцу в больницу или идти со мной, — объявила Сонгён, поворачиваясь, чтобы уходить.

Каждым нервом в теле ее тянуло обратно к ребенку, но, делая вид, что ей абсолютно все равно, она решительно направилась к дому. Уже уходя и намеренно не спеша, Сонгён услышала за спиной неохотные шаркающие шаги.

Уже у самых ворот она обернулась и увидела, что за ней стоит Хаён, прижимая к себе своего плюшевого медведя и повесив голову.

Открыв ворота, Сонгён шагнула во двор.

Немного помедлив, Хаён вошла вслед за ней, демонстративно соблюдая дистанцию, чтобы случайно не задеть ее плечом.

Глядя, как Хаён идет по двору, Сонгён невольно вздохнула. Провожая девочку в прихожую, она всем сердцем надеялась, что в конце концов не пожалеет о своем решении взять ее в дом.

Часть II

12

Джесон явился домой позже обычного. И вдобавок ко всему от него разило спиртным.

— Ты… ты выпил? — изумилась Сонгён.