— Недавно?
— Гляди.
Свен показал рукой в голубой латексной перчатке.
— Окна с двойными рамами. Их не нужно ни выбивать, ни вырезать, если боишься наделать слишком много шума. Достаточно аккуратно удалить мастику, убрать штифты за рамой и вытащить стекло целиком при помощи больших всасывающих пробок. Потом влезть. Убрать улики, которые могут обнаружить копы при обыске, и вылезти обратно. Поставить стекло на место и снова заклеить с внешней стороны.
Свен провел пальцем вдоль деревянной рамы.
— Синтетическая мастика, и все еще влажная. Обычно она сохнет двое суток. Примерно столько, сколько Заравич сидит в Крунуберге. Тот, кто здесь побывал, готовил помещение к нашему приходу.
Тут оба услышали, как Марианна демонтирует раковину в туалете.
— Коррумпированный полицейский, Свен.
— Он или она продолжает передавать секретную информацию преступникам.
— Не говори так, Свен. И не думай об этом.
— В этом нет никакой необходимости.
Свен снова показал пальцем на раму, а потом на мельчайшие красные пятна на раме и подоконнике.
— Уже застыла, но ты видишь, что это?
— Кровь.
— Здесь нечему удивляться. Легко порезаться, когда балансируешь с оконным стеклом в руках. Свежая мастика и свежая кровь. Это же ДНК, Гренс! И если это тот, кого мы ищем, он наверняка есть в наших базах. А если он полицейский, то тоже есть там. Мы ведь сдаем пробы биоматериала, чтобы узнать собственные следы на месте преступления. Понимаешь, о чем я, Эверт? То, что нас опередили, не беда. Совсем напротив, это лучшее, что могло случиться.
На этот раз Питу Хоффману не пришлось ждать в приемной полицейского участка. Латифи встретил его на входе и, широкой спиной к остальным посетителям, через служебную дверь провел еще в одну тесную каморку, такую же безликую, как и остальные помещения.
— Спасибо, что согласились встретиться.
— Мы же коллеги, должны помогать друг другу.
Черный кожух с украшенным гербом удостоверением все еще лежал в кармане куртки. Он все еще полицейский, на бумаге, по крайней мере.