Балканскому акценту Латифи он противопоставил свою версию английского, которую, вероятно, можно было бы считать «стокгольмской». Первым делом Пит предупредил, что комиссар Гренс не считает расследование, о котором пойдет речь, обычным, поэтому и методы выбраны соответствующие. Есть список из восемнадцати неопознанных женских тел, каждое из которых ему, Вернеру Ларсону, поручено сличить с особыми приметами пропавшей гражданки Швеции. Документ только что передан специальным мессенджером, поскольку использование обычных электронных коммуникаций может привести к утечке информации.
— Ханна Ульсон? — переспросил Латифи.
— Так ее звали на момент исчезновения.
— Кто она?
— Имя — вот все, что я о ней знаю. Но мой шеф… скажем так, я был бы признателен вам за возможность заглянуть в материалы еще нескольких расследований. Собственно, мое основное задание связано с другим человеком. А именно, с выходцем из вашего региона, который за последние несколько дней в Стокгольме лишил жизни как минимум трех человек. Комиссар Гренс говорил с вами по телефону и упомянул среди прочего, что человек, которого он много лет назад арестовал по подозрению в убийстве целой семьи, имеет отношение и к этим смертям. Семнадцать лет назад комиссар был вынужден отпустить его за недостатком улик, после чего подозреваемый немедленно покинул Швецию. Есть сведения, что он вернулся на родину, то есть сюда. И теперь снова стал актуален в качестве вероятного заказчика тройного убийства, о чем свидетельствуют данные локализации телефонного звонка.
По стенам безликой комнаты висели такие же безликие полки с набитыми бумагами папками. Латифи достал одну, открыл с легким хлопком и выложил на стол все документы, кроме одного.
— Об этом человеке говорил ваш начальник?
Хоффман взял в руки черно-белую фотографию очень молодого мужчины, которому впоследствии было суждено стать одним из главарей стокгольмского преступного мира. Король Золтан. Смешное имя, которое странным образом ему шло. Пит вернул фотографию на место.
— Да, о нем.
— В таком случае мне действительно есть что вам сообщить.
— И что же?
Албанский полицейский замялся, словно подыскивал подходящие английские слова. Он не то чтобы волновался, просто явно не привык использовать этот язык в профессиональных целях.
— Я просматривал разные списки преступлений и время от времени натыкался на него, но… в общем, это было давно. Когда-то он буквально кочевал из одной исправительной колонии для малолетних преступников в другую, но потом все закончилось. Последнее дело — октябрь 2001-го. Пропал в одночасье. В реестре полицейской разведки его имя мелькало, — то в связи с контрабандой оружия, то вооруженного нападения на человека, то ограбления — в общей сложности порядка двадцати случаев. Похоже, он контролировал наш участок так называемого балканского маршрута — нелегальной трассы по переправке оружия. Из стран Северной Европы в фокусе внимания поставщиков те, где спрос на «стволы» наибольший. К примеру, Швеция, откуда прибыли вы.
Пит Хоффман разглядывал снимок паспортного формата. Король Золтан — тогда молодой человек, со временем ставший зрелым мужчиной. Судя по всему, в этом отделении должны храниться и другие его снимки.
— Подозрения, допросы — дальше этого у нас так и не пошло. Точнее, у моих коллег, потому что в то время я работал в Тиране.
— Не пошло? Но почему?
— Вам так прямо и сказать? В этом кабинете?
— Да.
— Прибыль коррумпированных полицейских тем выше, чем больше прибыль контрабандистов.
— Вы о своих коллегах?