Именинница

— Теперь ты настоящий банкир, — подытожила она. — Рубашка и костюм больше идут твоему новому образу, чем потертые джинсы и футболка с охотничьей жилеткой. К тому же, как бы я ни прилаживала подбородок и щеки, малозаметный шов на стыке все-таки остается. И ты будешь постоянно о нем думать — вот что хуже всего. Воротник рубашки, Пит, скроет все, что бы ни случилось.

Последним раундом оказались усы, изготовленные из натурального сырья и того же оттенка, что его свежепокрашенные волосы. Мастер наклонила голову Пита чуть набок и распределила клей между верхней губой, носом и обратной стороной усов. Приложила, осторожно надавила кончиками пальцев.

— Стык будет за носогубной складкой, — пояснила она. — Он незаметней, когда совпадает с естественными неровностями кожи.

Ну вот, теперь пора.

Мастер выкатила ростовое зеркало из-за вешалки в углу ателье и поставила его перед Питом, получившим наконец возможность заглянуть в глаза себе другому.

— Обещай время от времени проверять и перепроверять. Одно неосторожное движение — и все может отклеиться. Особенно вокруг глаз. Да и вокруг рта тоже… Это беспокоит меня больше всего. Я дам тебе клей. Только промокни — этого будет достаточно. Усов это тоже касается, они могут отставать над уголками губ.

Пит Хоффман смотрел на незнакомца в зеркале.

Незнакомец в зеркале смотрел на Пита.

Он.

И в то же время не он.

Темные волосы, усы. Карие глаза. Кожа на лице висит там, где только можно. Старый, потрепанный жизнью человек.

Пит протянул руку, приветствовав мужчину в зеркале.

Тот приветствовал его в ответ.

— Через два дня, Пит, повторный визит. Если, конечно, хочешь, чтобы и дальше ничего не было заметно. У меня осталась заливка, я сделаю еще, про запас. Все это будет лежать и ждать тебя. Когда придешь в следующий раз, мы применим эффективное средство для снятия маски и приклеим все заново. Вся процедура займет не больше времени, чем сегодня.

Мастер смотрела на него.

Она действительно смотрела.

Проверяла каждую складку, точку на новой коже.

Выдернула из усов пару плохо окрашенных волосинок.

Попросила повернуться на триста шестьдесят градусов, потом еще и еще.

Кивнула — она была довольна.