Именинница

— Сёденчёпинг, совсем небольшая коммуна, нахо- дится…

— Я знаю, где это находится. Что-нибудь еще?

— Я как раз собирался об этом сказать. На полях одного из документов от руки написан персональный номер чиновницы, ответственной за удочерение девочки. Сейчас эта женщина наверняка на пенсии. Я скину тебе ее данные… И еще…

Комиссар собирался было дать отбой, но задержался.

— Как звали девочку до того, как все случилось?

— Фамилия Лилай, как и у остальных, а имя… так и не вспомнил, как ни пытался.

— Зана.

Точно! Зана Лилай.

Так она и выглядела — нежный цветок с взъерошенными волосами.

До утреннего часа пик еще оставалось время, поэтому обратный путь до полицейского квартала в Крунуберге занял всего пару минут. Гренс припарковался возле маленького кафе на Бергсгатан, где были замечательные булочки с корицей, прямо из духовки.

Комиссар любил посидеть здесь утром, понаблюдать за коллегами перед началом рабочего дня.

Итак, у него было имя девочки. И имя чиновницы, давшей ей новое. Знакомый из налогового ведомства сообщил Гренсу, что женщина до сих пор живет по старому адресу в центре города. Она занималась детьми в муниципальном департаменте и по долгу службы несла ответственность за судьбу Заны Лилай. Ей должно быть известно, в какую семью попала девочка, в мгновенье ока лишившаяся всей семьи. Что за люди ее воспитывали, пытаясь превратить в самую обыкновенную девушку.

Гренс обмакнул булочку в кофе — жест, который внушал ему чувство надежности.

Итак, Сёдерчёпинг, немного вглубь Эстергётланда. Не так далеко от трассы Е4 и от моря. Гренсу не раз доводилось бывать в этом городе на Гёта-канале, потому что время от времени убийства случались и там. К примеру, именно в Сёдерчёпинге один молодой человек перерезал горло своим лучшим друзьям, а две пожилые женщины из-за соперничества лишили жизни общего любовника и потом на допросах обвиняли друг друга. В тот раз Гренс ездил туда через Норрчёпинг… или это все-таки был Линчёпинг? Так или иначе, ему предстояла третья поездка в эту провинциальную идиллию, на этот раз летом.

Комиссар взял еще чашку кофе и кусок яблочного пирога с жидким ванильным кремом, это всегда кстати.

— Эверт?

Комиссар обернулся.

Как так получилось, что этот рослый, плечистый мужчина через весь зал незаметно пробрался к его столику?

— Думаю, ты можешь присесть.

Короткие темные волосы, угловатое лицо с точеным носом и словно вычерченным подбородком — ни дать ни взять герой комикса. Таков был Эрик Вильсон, шеф отдела уголовных расследований, то есть и его, Гренса, тоже. Одно время занимался осведомителями, которые работали на полицию, внедряясь в банды. Но потом очередная операция полетела к черту и кончилась киднеппингом в одной из тюрем строгого режима. Начальника полицейского участка турнули, и Вильсон сел на его место. Странно, но после этого Гренсу стало гораздо проще с ним ладить, чем когда они были равноправными комиссарами. Быть может, потому, что двум правдам не место в одном полицейском коридоре.