ВЗРЫВ!
Или удар?..
Меня оглушает, обдаёт жаром ударной волны, разрывает барабанные перепонки противным писком. Пространство вокруг мгновенно заполняет белый дым, строительная пыль, запах пороха и жжёной плоти. Последний возрождает в памяти новый кошмарный образ, более свежий – горящий обугленный человек, выбегающий из охваченного пламенем здания…
Не соображаю, падаю навзничь, прикрывая голову руками. Мне кажется, что пытаюсь сгруппироваться, спрятаться, быть может, даже рискнуть сбежать… Нет. Это только моё воображение. На самом же деле я не двигаюсь. Меня трясёт будто в приступе тяжёлой лихорадки. В ушах набатом грохочет неровное сердцебиение. Чьи-то шаги и голоса пытаются прорваться через плотный вакуум, но остаются лишь шумом. Неразборчивым месивом у меня в голове.
Ненадолго возвращаюсь в сознание, а затем покидаю его окончательно. Боль захлёстывает от кончиков пальцев ног до кончиков волос. Страшная. Невыносимая. Ноги и руки, всё тело сводит кошмарной судорогой. Я задыхаюсь. Ничего не вижу…
Я умираю…
Меня забирает в своё мирное чрево темнота.
2
В чувства приводит гулкий нервный рёв. Глаза ослепляет ярким солнечным светом. Несколько раз моргаю, щурюсь…
Нет…
Это не солнце – фонарик…
– Приступ прошёл. Всё нормально, – произносит незнакомый голос будто из-за плотного стекла. Фонарик гаснет.
Пытаюсь повернуть голову и молюсь, чтобы чувствительность не возвращалась подольше. Открываю рот, но не могу произнести ни звука.
– Тише. Не двигайся. – Перед глазами мрачное лицо Андрея. Каштановые волосы растрёпаны, на щеках хорошо заметная щетина, губы плотно сжаты, взгляд воспалённый, больной.
– Откуда там взялись люди Карбашова?!
В ответ доносится лишь рёв двигателя. Только сейчас понимаю, что нахожусь в машине, что-то вроде фургона. Он очень быстро едет куда-то.
– Су-ука-а…
– Веталь, ты как?
– Херня. Швы походу разошлись.
– Андрей?