Ты?
Но я лишь молча смотрю Андрею в глаза, а он мне…
3
Андрей не позволяет мне остаться в ванной одной. Отрешённо и без единого отклика внутри наблюдаю, как мужчина обрабатывает инструменты и ранение, вытаскивает из левого бока искорёженный кусок металла, сдерживая рвущиеся сквозь зубы вскрики боли, заливая всё вокруг собственной кровью. Выбрасывает пулю в раковину, уверенно и со знанием дела зашивает кровоточащую, зияющую алым дыру, накладывает повязку, как следует отмывает руки.
Они вообще у него повсюду – шрамы. От порезов, колотых ран, после швов, пуль. Страшно предположить какой была его жизнь до нашей встречи. Хотя… Полагаю, такой же, как и сейчас.
Полной ужасов, крови и смерти…
Как только с ранением покончено, Андрей снимает с меня куртку, помогает забраться в ванну, а затем отмыться от грязи и засохшей крови. Всё это происходит в гробовом молчании. Ни он ни я не произносим ни слова. Не сопротивляюсь, позволяю мужчине делать всё так, как он считает нужным. Ему виднее. Больнее всего на тёплую воду и прикосновения реагируют голова и лицо.
Андрей аккуратен, в каком-то смысле даже нежен, но я всё равно хнычу, как маленькая. Ничего не могу с собой поделать. И мне не стыдно. Перед ним не стыдно, потому что он видел меня разной, знает обо мне слишком много, а ещё… потому что он убил Артёма.
Потому что я не понимаю, зачем он всё это делает.
И не хочу понимать…
После душа, Андрей заворачивает меня в огромное махровое полотенце, усаживает на крышку унитаза.
– Сиди тут, – произносит хрипло и уходит, но ненадолго. Возвращается со свёртком вещей в руках. Помогает одеться. Истерзанная плоть остро реагирует на шершавые прикосновения, ноет и пульсирует. Мне одновременно щекотно и больно до чёртиков. Спортивные штаны оказываются неимоверно велики поэтому Андрей затягивает потуже верёвочный пояс. Футболка тоже огромная. От неё пахнет чем-то чужеродным, непонятным, но чистым.
Так же аккуратно он берёт меня на руки, уносит в соседнюю комнату, укладывает на расправленную кровать. А вот от неё уже не пахнет чистотой – на ней кто-то спал. Возможно, сам Андрей. Мужчина накрывает меня тяжёлым шерстяным одеялом, садится рядом на самый край и отворачивается к плотно задёрнутому занавесками окну.
В квартире царит тишина. Густая. Тёплая.
Подельники Андрея заходили в квартиру первыми – слышала их голоса, сквозь тонкие стены ванной комнаты, однако сейчас кажется, что мы здесь совершенно одни.
Мы ничего не говорим друг другу. Каждый смотрит в свою точку, переваривает свои мысли, переживает свои эмоции… Или их отсутствие. А когда через несколько минут Андрей покидает комнату я опускаю единственное уцелевшее веко и почти мгновенно отключаюсь.
Часть восьмая «Всё будет хорошо»
Глава двадцать четвёртая
Лера (14)
1