И в этот раз не в силах сдерживаться – улыбаюсь в ответ.
– Значит, и правда «не можешь»… – прибавляет затем тихо.
Киваю.
– Не могу.
Дед, наконец, опускает ружьё дулом в пол. Смотрит пристально, уже без ухмылки.
– Ей лечиться надо, по докторам ходить, а не с мудозвонами вроде твоего работодателя якшаться.
– Знаю, – вновь делаю утвердительный кивок. – Но уже ничего не поделаешь. Ей просто не повезло.
– Да, уж… Ей вообще не особо-то везёт.
Не отвечаю.
– Если с Леркой что случится – найду тебя. Понял?
– Понял, – киваю. Верю деду на слово, хотя и не сказать, что боюсь. Отбегал он уже своё, отстрелялся. Угрозы хоть и серьёзные, думаю, ему есть кого подпрячь на мокруху, но пустые. Хотя уважение отчего-то он во мне вызывает, спору нет.
Дед в последний раз стреляет в меня прищуренным взглядом и скрывается за облезлой дверью своей комнаты. А я, покинув убитую коммуналку, задумываюсь: сколько раз жизнь её в дерьмо носом тыкала, и ведь все равно находятся те, кто хочет помочь ей. Искренне. Вот и я по ходу… тоже из тех.
Никольский ещё днём звонил, сказал, что у девки телефон молчит – гудки идут, а ответа нет. Сказал смотаться, проверить. И если найду передать про завтрашнюю поездку. Решил девку с собой тащить.
Усмехаюсь сам себе.
То-то ей веселье будет…
А потом всё. Переключился. У Яра сейчас и так мороки хватает, едва ли он вообще хоть немного огорчился или разозлился, когда я перезвонил и сказал, что девки дома нет и телефон всё так же молчит. То ли шифруется, то ли мобилу где оставила. Оказалось второе, но и в том и в другом случае Никольский, скорее всего, забил бы. Не до неё сейчас. Взял бы с собой какую-нибудь эскортницу из тех, что работают в его собственных агентствах. Делов-то… И может, оно было бы и к лучшему. Не нужно было выцеплять девчонку. Вернее было оставить всё как есть, но…
Выхожу на улицу, сразу направляюсь к припаркованной неподалёку неприметной тачке. Не своей. Заглядываю внутрь – Паша на месте.
– Здорово, – протягиваю руку.
– Здорово, – кивает тот и жмёт мне ладонь.
– Видел её?