Всё-таки поднимаюсь, согнувшись пополам, выставив руки над землёй как дополнительную опору, то и дело готовая снова упасть. И только сейчас обонянию удаётся поймать стойкий запах гари, палёной плоти, кажется, что пороха и ещё чего-то кислого. Дом, который ещё несколько секунд назад был красив и гармоничен в своём исполнении с окружающей природой, полыхает адским огнём. Вернее… это уже даже не дом, развалины. От них в небо уходит густой столб чёрного дыма.
И снова чей-то крик.
Озираюсь по сторонам, судорожно пытаясь найти источник, а когда нахожу – застываю в ужасе. Из преисподней, объятое языками пламени, последними силами пытается выползти… чёрное обугленное нечто. Не удерживаю сдавленный вскрик и тут же затыкаю его собственной ладонью, потому что с правой стороны доносятся выстрелы. Очередь глухих хлопков.
Взгляд шарит по залитой буйством жёлтых и оранжевых красок территории перед полыхающим домом, находит несколько тел. Возможно, без сознания, а возможно, и мёртвых. Ещё одна неразборчивая чёрная фигура на фоне буйствующего ада поднимается с земли, держась за голову. Мозг предлагает подойти и помочь, а внутренний голос панически кричит:
«Нужно бежать! Вали отсюда!»
И я не смею противиться. Ноги сами несут в противоположную от безумного хаоса сторону. В спину вновь доносятся чьи-то крики, снова выстрелы, только на этот раз не приглушённые. Чёткие. Громкие. Ведомая инстинктом самосохранения я приседаю, едва не падаю лицом вниз, в землю. Выстрелы повторяются. Эхо разносит их зловещий грохот по округе. Я панически боюсь погони, боюсь, что меня тоже поймают, что кто-нибудь видел, как сбегаю.
Меня преследуют…
Меня убьют!
УБЬЮТ!
Сердце исступлённо колотится буквально в глотке. Пульс болезненно отдаётся в ноющем затылке и висках. Мне кажется, что всё тело – это один большой оголённый нерв, внутри которого горят адским огнём лёгкие. Горят так же как тот человек, как тот чёртов дом…
«Мамочки…»
С губ срывается всхлип. Тихий и жалкий.
Я чудом замечаю какое-то движение за густой порослью деревьев, резко торможу, но не успеваю сгруппироваться, поскальзываюсь на сырой траве, падаю на спину. Ощущение, что плашмя. Кажется, теряю сознание или же это лишь кратковременное помутнение. Когда в очередной раз прихожу в себя, долго не решаюсь подняться, прислушиваюсь, почти не дышу. Где-то вдалеке повторяются выстрелы, неразборчивые гневные крики, рёв автомобильного двигателя, однако куда как важнее – рядом со мной признаков опасности нет. И в то же время страх не исчезает, а становится только сильнее. Я отползаю от места своего падения на четвереньках, в противоположную сторону от дороги, где, кажется, видела кого-то…
Чёрт-чёрт-чёрт!
Я даже не уверена, что действительно видела.
А что, если я сошла с ума?
Что, если окончательно рехнулась?
Может, и не было никакого взрыва, никаких выстрелов…
Беззвучный нервный смешок превращается в истеричное шипение. Нервные прерывистые вдохи и выдохи смешиваются с сиплыми рыданиями. И в тот момент, когда я вновь нахожу в себе силы подняться на ноги, чья-то холодная рука зажимает мне рот, а тело сдавливает в жёстких тисках.
3