– Давай хоть пару бобиков вызовем, пусть они хоть по паре человек заберут.
– Слушай, не дрочи нервы, а? У них у самих транспорта нет – пошлют и правильно сделают.
– Да у меня машина совсем дохлая, движок не тянет! А если встанем посреди Одессы – с двадцатью шестью рылами спецконтингента!
– За пивом сходите. Иди… иди, не сношай мне мозги!
Начкар выругался и пошел грузить спецконтингент. Ему было уже ни до чего, и он с досады думал – может, выпустить этих оглоедов посреди Одессы, тогда, может, хоть что-то поймут…
Проблемы начались почти сразу. Дело в том, что год назад суд своим постановлением освободил часть политзаключенных, находившихся в Люстдорфе. Тогда украинские неонацисты устроили перед тюрьмой блокпост и не позволили выполнить решение суда – судьи были вынуждены снова собраться и пересмотреть свое решение. Это действие, вероятно, вообще не имело аналогов в мировой практике… были случаи силового освобождения заключенных, но наверное еще никогда агрессивные активисты не собирались, чтобы помешать выпустить кого-то на свободу. А такого рода давление на суд вообще стало новым словом в истории не только Европы, но и, наверное, всего мира. Причем это было не кратковременное действие – украинские активисты устроили перед тюрьмой постоянный блокпост и время от времени проверяли выезжающие машины – и этот блокпост существовал уже больше года. Иногда сжимаясь до пары палаток, иногда усиливаясь, когда подходило время для нового заседания суда по делу Одесского Антимайдана – но никогда не прекращаясь полностью.
В этот же день количество активистов перед воротами тюрьмы как то неожиданно, но без видимых причин и значительно возросло, как и их агрессивность. В руках появились палки, цепи, у кого-то травматическое оружие. Наученные горьким опытом украинские полицейские не решались вмешаться и навести порядок, потому что активисты вконец оборзели, водворить порядок теперь можно было только пулями, а власть – слабая и вороватая – не решалась идти на конфликт с вооруженными отморозками, и когда такие конфликты происходили, без колебания сдавала исполнителей в угоду жаждущей крови толпе. Полицейские это понимали, и вели себя по принципу – своя рубаха ближе к телу. Они в упор не видели стволы, ножи, не замечали нападения на спецмашину. Все, что им было надо – остаться целыми, при погонах и получить денежное довольствие на карточку. Всё!
И когда старый, собранный еще в поселке Сухо-Безводное под Новгородом в 1986 году переполненный «Газ» выкатился из ворот тюрьмы – бандеровцы повели себя неожиданно агрессивно, перекрыв движение машине и окружив ее – полиция не успела вмешаться.
– Стой! Открывай, с…а!
Начкар в общем то проходил это не первый раз и приготовился показать документы и нудно говорить о патриотизме. Но сейчас его без разговоров выхватили из кабины и обезоружили.
– Да вы чо?! – возмутился начкар – это же…
– Заткнись!
Вторая группа – явно подготовленная – открыла двери спецключом. Так как автозак был переполнен – везли с грубейшим нарушением ведомственных инструкций… караул следовал отдельно, в машине. Которую сразу отсекли от автозака.
– Выходим! Быстро!
Уголовники начали выскакивать из автозака, не веря своему счастью.
– Этот! – вдруг крикнул один из правосеков.
Нужного человека схватили, и, прикрывая, потащили к подъехавшему микроавтобусу
– Куда вы… – возмутился один из проходящих по русскому делу, но его ударили по голове.
Микроавтобус рванул с места.
ebooksa