Если действующий президент России в первый раз столкнулся с агрессивной толпой в Дрездене – тогда он один, с автоматом остановил две тысячи немцев, пришедших громить дрезденское представительство КГБ, – то Музыкант узнал что такое агрессивная толпа в Прибалтике, где он начинал свою карьеру. После окончания Минской школы КГБ его отправили в Литву. Там, в Вильнюсе, он начинал свою карьеру под руководством мудрого и опытного наставника, полковника Станислава Ковальского. Ковальский, поляк, работавший в КГБ, был представителем одного из шести народов, которые считали Вильнюс своим – литовцы, поляки, евреи, русские, немцы, белорусы. Сильнее всего литовцев ненавидели именно поляки, вильнюсские поляки ненавидели русских меньше, чем другие поляки, потому что считали русских не врагами, а пособниками врагов, которым литовцы задуривают голову. Именно Ковальский научил тогда еще неопытного русского паренька, как распознать врага в писателе, в музыканте, в инженере, как бороться с националистическим подпольем и разлагать его изнутри, как организовывать провокации и сталкивать национально-ориентированное меньшинство с равнодушным большинством, как искать и вербовать стукачей в националистической среде. Полковник Ковальский был один из тех немногих, кто работал не для галочки, кто искренне любил свою работу и искренне ненавидел своих врагов – литовских националистов. Русских он тоже ненавидел, но меньше. Они бы победили, если бы не предал Горбачев.
Там, в Вильнюсе, Музыкант увидел то особое состояние, которое время от времени овладевает массами… некое чувство… общности, которое сложно описать словами, и которое не может держаться долго – но если оно есть, народ может свернуть горы. Он видел, как люди жгли партбилеты, как ходили на митинги, как стояли в живых цепях. Их не было большинство… но это было то самое меньшинство, которое благодаря спаянности и горящей, как факел, вере сметет любое большинство.
Полковник Ковальский покончил с собой в начале девяносто первого… Музыкант был одним из тех, кто выламывал дверь в его кабинет. Он читал и его предсмертную записку… полторы страницы горьких истин, обвинений русских не в том, что они раздавили Польшу – а в трусости, слабости, глупости, нераспорядительности и отсутствии всякого национального чувства. В конце письма полковник Ковальский предупреждал, что если русские не проснутся, то страну они потеряют к девяносто третьему. Ошибся он, как показала история, ненамного. И в меньшую сторону…
Это письмо Музыкант и сейчас мог воспроизвести наизусть, слово в слово. Оно стало последним уроком, который учитель дал своему ученику. И ученик урок усвоил.
Конечно, Музыкант не был виновен в самоубийстве Ковальского – но в КГБ понимали, что работать здесь молодой специалист вряд ли сможет и перевели его в Ленинград. Это была поздняя весна девяносто первого…
А уже в девяносто третьем – Музыкант оказался во Владикавказе. Потом – в Грозном.
Быстро выделился он в Первую чеченскую. Первоначальные провалы были обусловлены, в том числе и тем, что в Чечне пришлось воевать советским людям, советским офицерам, с глубоко советским менталитетом – интернационализм, помощь слабым, и так далее. Многие офицеры просто не могли поверить, что их готовы убивать, и им придется убивать – пока не попадали в плен или оставались в сгоревшей БМП на одной из грозненских улиц. Музыкант был скорее поляком в своих действиях, чем русским – представителем небольшого, угнетенного, вынужденного выживать под чужой властью – и потому готового на все народа. Он не испытывал никаких иллюзий с самого начала и не испытывал к чеченцам ни капли жалости – потому-то и был предельно эффективен. За время войны – он дважды получил очередное звание, а его фамилия не раз упоминалась в кабинете директора ФСБ.
Мало кто знает, что Россия могла выиграть Первую чеченскую даже в девяносто шестом. После того штурма Грозного и начала переговоров – только чудо уберегло чеченских лидеров от смерти. Всех чеченских лидеров. Музыкант уже договорился с группой азербайджанских боевиков – беженцев из Карабаха. За деньги и российские паспорта для них самих и членов их семей – они согласились поставить рядом с бывшей школой в одном из горных сел, где должна была проходить общечеченская Шура – грузовик с двумя тоннами взрывчатки в кузове. Азербайджанцам на чеченцев было плевать, а деньги и паспорта были нелишними. Погибли бы все, но… операцию остановили в самый последний момент – генерал Лебедь постарался. Музыкант потом жалел – сейчас он просто бы довел все до конца самостоятельно, не спрашивая никого.
Вторую чеченскую он встретил уже в чине подполковника, а операция по ликвидации Басаева много лет спустя – стала его финалом работы на ФСБ, его эффектным эндшпилем. Это был высший пилотаж – снабжать боевиков взрывчаткой через продажного прапорщика – чтобы в нужный момент подсунуть нужному человеку адскую машину.
Ранее он привлек внимание невысокого, неприметного человека, ставшего хозяином Кремля. Этот человек – уважал не слова, и не принципы – а дела. И тех, кто мог их делать. Музыкант был в высшей степени эффективным оперативником, у него не было провалов по его вине, он был изощренным манипулятором и опытным агентуристом. Таких людей было мало – и потому Музыкант получил новое назначение – в Совет безопасности, а потом в его параллельный аналог, который занимался отстаиванием интересов России на мировой арене полулегальными и нелегальными методами. Таких структур не было даже в СССР.
Крайней задачей, которую решал по поручению Президента Музыкант – было возвращение на родину денег олигархов. Задача эта стояла еще с 2008 года, но мало кто понимал всю грандиозность и сложность ее решения. Это только в идиотских книжках предлагают хватать олигархов, сажать их в тюрьму и требовать вернуть народу награбленное. В реальности и года не пройдет, как вернутся все прелести 90-х, начиная с дефицита и заканчивая гиперинфляцией. Так не делается…
Музыкант решил задачу просто и с присущим ему изяществом, начав долгосрочную стратегическую игру. Он вмешался в американские выборы – и он же сообщил об этом американцам. Он же устроил ту провокацию в Солсбери – понятное дело, не с Новичком, такое ОВ никто не стал бы применять – и он же сообщил об этом британцам. Он намеренно сделал так, чтобы все выглядело по-идиотски, чтобы британцы и американцы стали терять доверие своих союзников. Так оно и вышло.
Здесь сыграла и другая давняя игра Музыканта, начатая им еще в Совбезе. Он – и президент – рассудили, что британской и американской резидентурам в Москве для того чтобы иметь какие-то результаты их работы надо иметь источники информации. То есть, предателей. А так как человек слаб, и доллары любит – мало ли кто может стать предателем и мало ли что он может выложить главному противнику? Значит, надо подставить американцам и англичанам источники информации, не дожидаясь пока они найдут их сами. Создать в высших эшелонах власти России сеть американских и британских агентов – пока она не создалась сама. Как там… если предательство невозможно победить – надо его возглавить.
Так была создана сеть информаторов, в Правительстве, в Администрации президента, в Госдуме. Эти люди исправно получали американские и британские деньги и гнали за них стратегическую дезинформацию. Ну и информацию тоже – потому что одну дезу гнать тоже нельзя. Музыкант тщательно отмеривал «правду», в нужный момент говорил своим агентам, что и когда им надо сказать своим кураторам – перестановки в правительстве, о которых еще не сообщали, результаты выборов, материалы уголовных дел по коррупции. Американцы получали информацию раньше, чем пресса, и не могли нарадоваться на агентов. Зато и Крым, и Сирия – стали для американцев полной неожиданностью – никто им заранее не сообщил.
Теперь Музыкант провел на Западе несколько примитивных, топорных и откровенно глупых провокаций – а потом начал гнать по Сети смесь правды и лжи о кибератаках, отравлениях и прочих коварных замыслах Кремля. Американцы и британцы поверили и начали усердно вводить санкции, побуждая русских олигархов продавать британские футбольные клубы и вкладывать деньги в проекты по развитию в России интернет-бизнеса на основе движка «Алибабы». Тот факт, что купленный в Лондоне дом могут и конфисковать без объяснения причин – сильно подорвал лондонский рынок недвижимости. А первый в истории случай замораживания в США денег казахского суверенного фонда – побудил правительства всего мира задуматься об альтернативных способах размещения своих резервов вне американской юрисдикции.
Британские и американские спецслужбы получали все новые и новые предупреждения о зловещих планах Кремля, поднимали панику, но отказывались назвать источники, чтобы не подставить своих информаторов. Тем самым они теряли доверие своих политиков, своего населения, Европы, Японии, Китая. На Америку смотрели уже как на опасного шизофреника, вырвавшегося на свободу. На Трампа – как на клоуна. Информацию о параллельной иранской ядерной программе с Северной Кореей – подбросил тоже Музыкант – чтобы спровоцировать санкции против Ирана и поднять цены на нефть.
Вообще, американцы и британцы поддавались влиянию легко. Это были люди с убеждениями и принципами – в отличие от постсоветских людей, не верящих никому и ничему и прошедших в 90-е суровую школу отказа от любых принципов ради выживания. Их реакции легко было прогнозировать и планировать на много шагов вперед – последовательно подсовывая им ту ложь, в которую они готовы поверить и играя на фобиях, которые с развалом СССР не исчезли. Ну и… они просто не могли поверить, что кто-то сознательно подставляет свою страну под санкции используя их как обоюдоострое оружие. У них это в голове не укладывалось.
Но теперь наступало время второго этапа – активных операций против сбитого с толку, дезориентированного противника с целью его окончательного устранения с мировой шахматной доски. Музыканту нужен был человек оттуда, понимающий ход их мыслей – и в то же время свой. Кроме того, Музыканту нужен был человек, владеющий компроматом на высший командный состав американской армии и спецслужб. Сейчас было самое время – те, кто в Ираке был майорами и подполковниками, стали генералами. Те, кто работал в багдадской резидентуре, стали работать в оперативном директорате ЦРУ. Большинство их них совершили тяжкие преступления в Ираке. Кто-то военные преступления, кто-то преступления коррупционного характера. И если кто-то позвонит и напомнит о давно забытых злодеяниях – история может пойти совсем в другом направлении. Музыкант так же хотел точно знать, кто продается. В конце концов, если ты начал брать деньги – то честным уже не станешь.
Потому-то Музыкант заинтересовался информацией об одесском сидельце и предпринял меры к его освобождению путем обмена на украинцев, готовивших в Крыму теракт.
ebooksa