Мария

Забыв про коня, Генрих пешком направился к замку, неся на руках умирающего ребенка.

– Господин, не нужно. Прошу, господин, остановитесь.

Генрих остановился, сел на колени, не выпуская из рук Грету. Слезы навернулись на его глаза. Он понимал, что девочка обречена.

– Спасибо, что не забыли меня, – еле слышно произнесла Грета. – Я только вас и хотела увидеть, перед тем, как он заберет меня. Вы хороший…

И Грета испустила дух. Генрих принялся рыдать, положив девочку перед собой. Ему не хватало дыхания.

– Почему? – с трудом прохрипел он. – Зачем?

Он обхватил голову руками.

– За что? – что есть силы, закричал он, и опустил голову.

В это самое мгновение за своей спиной он расслышал конский храп. С трудом поднявшись, он развернулся. Перед ним, верхом на коне восседал черный всадник, длинный черный плащ, большой капюшон полностью скрывал его лицо.

– Ты пришел за мной? – нисколько не испугавшись, спросил Генрих. – Попробуй, возьми меня! Генрих выхватил из ножен меч лесного воина и направил его на всадника. Тот не шевельнулся. – Ну что ты медлишь? Давай, сразимся, как мужчина с мужчиной! Что, боишься? Привык тайком забирать жизнь? За что ты так поступил с Гретой? За что? Что ты молчишь? Ну, давай же!

Всадник медленно спустился с коня и встал перед Генрихом.

– Что? Ну, что? Хочешь забрать меня? Я это заслужил! Я! Это я залил кровь всю землю, я убил всех этих людей! Это все я! Кто, как не я должен пойти за тобой, как мой дядя, или мой отец. Ну же, бери меня! – Генрих закричал и отбросил меч в сторону.

Всадник медленно шел к нему. Генрих пытался разглядеть его глаза, спрятанные под огромным черным капюшоном.

– Бери меня! – снова воскликнул Генрих и раскинул руки в стороны.

– Твое время еще не пришло, – послышался из-под капюшона приятный женский голос.

– Кто ты? – испуганно спросил он.

Всадник снял капюшон. Перед Генрихом стояла Агнесса и пронзала его своими прекрасными черными глазами.

– Агнесса? – У Генриха подкосились колени, и он чуть не рухнул на землю

– Долго тебя не было, любимый, – своим сладким голосом произнесла Агнесса.

– Это ты? – Генрих чувствовал, что начинает сходить с ума.