Вот что сказала Ингрид, когда узнала, что опять беременна, всего через год-другой после того, как родились близнецы Арне и Фруде. Они не собирались заводить еще детей, не сейчас, ведь и так уже есть двое. Не сейчас, когда они наконец нашли дневную няню и Ингрид может вернуться к работе. В самом деле, на третьего ребенка они никак не рассчитывали.
Но теперь уж ничего не поделаешь, новая жизнь заявила о себе. И он обещал, что на этот раз они полностью воспользуются новым законодательством. Первые десять месяцев Ингрид останется дома, затем ее сменит Карл, пока дневная няня не сможет заботиться обо всех троих детях. Все будет тип-топ, разумеется, они поделят ответственность.
И он действительно говорил всерьез. Действительно собирался сидеть дома с детьми, отдохнуть полгодика от нервотрепки на работе. Да-да, в самом деле думал, что здорово будет немножко отдохнуть, хотя вслух никогда так не говорил.
А потом отдел попал в кризисное положение. Сперва Карен надолго оказалась на больничном, а Эвальд Йоханнисен, у которого возникли неприятности с сердцем, работал вполсилы. Карл был нужен на работе. Может, он все-таки немножко отодвинет отпуск, лишь на несколько недель, пока обстановка не нормализуется? Однако, когда его родительский отпуск наконец стал реальностью, начало октября обернулось началом декабря. А на днях позвонил Смеед. Карл действительно позарез нужен сейчас на службе, не может ли он?..
Всего-то месяц он пробыл дома с ребятами. Точнее, три недели.
— На Рождество, — сказала Ингрид. — И ты почти все время проболел, так что мне пришлось заботиться и о мальчиках, и о тебе.
— Там безвыходное положение, ну что я могу поделать? И фактически на твою долю остается всего пара месяцев. В худшем случае.
О чем она, собственно, спорит? — подумал он тогда. Дневная няня выйдет на работу после Пасхи. Словом, Ингрид осталось сидеть дома всего три с половиной месяца.
— Получается на
Сейчас он возвращается в переднюю, наклоняется, расшнуровывает и снимает берцы, раздраженно хватает плечики, роняет на пол, поднимает, вешает на них куртку. Какого черта он спешил домой? С тем же успехом мог бы остаться на Ноорё. Сидел бы в гостиничном баре, спокойно пил виски, а не приезжал домой, чтобы его отругали за то, в чем он не виноват. Закон много чего сулит, но только на бумаге. Если бы он в такой вот кризисной ситуации отказал Смееду, то определенно лишил бы себя перспективы на повышение.
С глубоким вздохом он возвращается на кухню. И тотчас чертыхается, наступив в лужу растаявшего снега, про которую успел забыть. Носок мгновенно впитывает ледяную воду.
— Вот зараза, — говорит он, хватаясь за косяк и подняв мокрую ногу, и — замечает улыбку Ингрид, которая не успевает отвернуться.
— Прекрасно, что ты хотя бы убираешь за собой, — говорит она, и он, кажется, чует намек на сдерживаемый смех.
Сам не понимая почему, Карл становится в лужу обеими ногами. Топает по ней, а Ингрид наблюдает за ним с недоверчивым видом. Со смесью раздражения, усталости и желания, чтобы она выпустила на свободу эту промелькнувшую улыбку, он топчется в луже. И в тот миг, когда бросает взгляд на жену, чтобы увидеть ее реакцию, оскальзывается и падает, успев упереться рукой в линолеум. Растерянно садится на порог и замечает, что явно не сумел вытереть лужу как следует, остаток воды впитывают джинсы.
— Н-да, — вздыхает он. — Я тогда правда говорил всерьез. Так и будет. Это же просто… временная загвоздка.
Он тотчас сожалеет о своих словах. Видит, что жена намерена подчеркнуть очевидное: “загвоздка”-де, может, и полезна для его карьеры, но вряд ли для ее. Она открывает рот, обдумывая следующую реплику и глядя на своего высоченного — метр девяносто шесть! — мужа, сидящего на полу в мокрых носках.
— Допрыгался, — сухо бросает она.
И наконец-то. Улыбка, которую она больше не в силах сдержать, улыбка, от которой заурядное лицо становится самым красивым на свете.
— Больно?
Карл кивает.
ebooksa