— Его машина, во всяком случае, находилась на борту, — говорит Карен. — Надо запросить пленки и глянуть, вправду ли за рулем был он. Впрочем, он мог убить деда и все же успеть в Люсвик. По крайней мере, чисто теоретически.
— Оставил детей дома, поехал к деду, убил его, забрал детей и двинул на паром, так, что ли? Или он поехал к свалке, спустился к карьеру и прикончил деда, а дети ждали на заднем сиденье?
Турстейн Бюле настроен не менее скептически, чем она сама, и Карен смотрит вперед, не отвечая. Несколько секунд она размышляет, но решает помолчать о только что увиденном. Бюле явно ничего не заметил, когда Йенс Грот провожал их к выходу.
Она и сама ничего не заметила, когда они входили в здание склада. Но с тех пор солнце успело изменить угол освещения и высветило слабый след на стене возле двери. Черную краску спрея, которую кто-то старался смыть. Она заметила ее, когда обернулась, чтобы на прощание пожать руку Йенсу Гроту. И он, перехватив ее взгляд, сделал неловкую попытку стать так, чтобы заслонить след. Но она успела разглядеть.
Единица и знак процента.
Молча чертыхнувшись, Карен поворачивает ключ зажигания.
26
— А я-то как раз думала, когда ты снова появишься. Небось его ищешь?
В одной руке Ингеборг Эйкен держит клетчатый шарф, а другой сжимает ручку двери.
— Ой, как здорово. Наверно, я в тот раз его забыла. Где ты его нашла?
— Думаю, там, куда ты его засунула. Аккуратно запрятанным за сапогами в передней.
Карен молча забирает шарф. Спорить с теткой бессмысленно. Особенно когда та права.
— Кофеем угостишь? — спрашивает она.
Четверть часа спустя на столе стоят кофейник, две чашки и низенькая берестяная корзиночка с остатками рождественского печенья: квадратики с брусникой, мелкая россыпь с шафраном и две круглые слойки.
— Надеюсь, я не помешала, свалилась-то как снег на голову, — говорит Карен. — Может, у тебя нет времени.
— Ну что глупости говорить.
— Они с яблоками? — Карен с вожделением смотрит на слойки. — Не ела таких с…
Она умолкает на полуслове, молча смотрит на тетку, которая откинулась на спинку стула, положив руки на синий хлопчатобумажный фартук, и даже не делает поползновений налить кофе.
— Ну, Карен. Выкладывай, зачем ты, собственно, приехала? И не говори мне про забытый шарф или про яблочные слойки, которых давно не пробовала.
ebooksa