Йенс Грот с досадой смотрит на нее.
— Взяли его под руки и оттащили подальше. Сперва пытались образумить словами, но куда там. Он совсем рассвирепел, разорался, наболтал массу глупостей. В конце концов Бергвалль не выдержал. Отволок Габриеля подальше, встряхнул хорошенько и велел убираться к чертовой матери, пока не протрезвеет.
— А вы остались?
— Я бы тоже с удовольствием навесил ему, но как совладелец не могу позволить себе роскошь посылать людей к чертовой матери. Даже когда это оправдано.
— В котором часу это произошло?
— Без четверти или без двадцати двенадцать. Мы с Бергваллем пошли готовить фейерверк, а следом приперся Габриель и затеял свару.
— А позднее вы его видели?
— Нет, больше не видел. Ну, только наутро, когда за нами с криком прибежала уборщица. Мы как раз сели завтракать и сперва даже толком не поняли, что́ она кричит, но потом я сообразил, что случилось что-то серьезное.
— И вы пошли туда, где лежал Габриель. Кто был с вами?
Йенс Грот напрягает память.
— Помнится, Бергвалль и Элиас. Муж сестры, — уточняет он. — Может, там был и еще кто-то, но я точно не скажу. Такая суматоха поднялась, когда мы увидели, что он лежит там весь в крови. И эта жуткая рана поперек горла… кошмар.
Йенс Грот берется за стакан с виски, но, взглянув на Карен, тотчас его отставляет. Она успевает отметить, что рука у него дрожит.
— Я хочу, чтобы вы честно ответили мне на один вопрос, — говорит она. — Габриель крал со склада?
Тишина.
— Я видела метки на стене прошлый раз, когда мы были здесь, — продолжает она, помолчав. — Единица и знак процента, и мне известно, что́ они означают. К тому же мы знаем, что у Габриеля были близкие контакты с “ОР”.
Ответа по-прежнему нет. Некоторое время Карен молча наблюдает за Йенсом, потом переводит взгляд на записную книжку. Делает вид, будто ищет что-то, листает, ждет. Тишина продолжается восемь долгих секунд.
— Да, знал, но я его не убивал!
Голос срывается, а когда рука на сей раз хватает стакан, он заканчивает движение и залпом выпивает виски.
Он боится, думает Карен. Вопрос в том, боится ли он сам попасть под подозрение или его пугает, как “ОР” отреагирует на смерть Габриеля.
— Правда? Ведь вам было выгодно убрать его, верно?