– Обреченный, – прошептала Дженни и повернулась к миссис Спринг. – А вы как думаете? Вы считаете, что человек может быть обреченным? То есть ему предназначено быть хорошим или плохим? Ханна была обречена?
– Нет, – твердо произнесла женщина. – В этой жизни человек сам принимает ответственные решения. Ханна была слабым по характеру подростком, который попал в тяжелую ситуацию. Она могла бы повести себя совсем не так, как вела себя в реальности. И очень многое от этого сложилось бы совсем иначе.
Тон ее голоса был материнским, Дженни стало легче на душе, хотя в этот момент она все равно хотела, чтобы рядом была другая мама.
– Она была религиозной? – спросила Джоди. – Она молилась и читала Библию, чтобы узнать ответы на вопросы, которые ее волновали?
Дженни отрицательно покачала головой.
– Папа говорил, что наша семья не была религиозной, поэтому вряд ли она интересовалась религией. Он говорил, что в другую эпоху Ханна могла бы стать монахиней, могла бы провести жизнь, медитируя и читая молитвы. Но у нас в семье никто ничего не знал о Библии, молитвах и монахинях.
Члены семьи Спринг переглянулись. Все они были религиозными и уж точно знали молитвы, понимали, кто такие монахини, и читали Библию. Дженни понимала, что на территории религии надо вести себя аккуратно. Вместе с ними она каждое воскресенье ходила на службу и лично про себя считала, что это довольно странный способ времяпрепровождения.
– Тем не менее Ханна понимала, что надо быть религиозной, – возбужденно произнес Стивен. – Она это понимала, верно? Она просто не смогла найти свою церковь.
– Да, но нашла-то она не церковь, а секту, – заметила Дженни. – Или секта ее нашла, я уж и не знаю. Им нужны такие слабые люди, они кормятся за их счет, как говорит папа, словно орлы мышами. Впиваются когтями и не отпускают.
– Слабая, говоришь? – возразила Джоди. – Мне она кажется сильной. Посмотри, что она сделала с нашей семьей.
– Я думаю, она не очень понимала, что делает. Единственное, что она понимала, так это то, что держит кого-то за руку.
«Зачем я ее защищаю? – подумала Дженни. – Она нам жизнь испортила, а я ее выгораживаю».
– Ханна не хотела играть в куклы и кататься на велосипеде, – сказала девушка. – Когда она была подростком, ее не волновали мальчики, загар и музыка по радио. Она думала о добре, о благе для всего народа. Думала, насколько моральными являются ее поступки. Размышляла, что правильно, а что – нет.
– Видимо, ее, в конечном счете, привлекала темная сторона, – заметил Стивен.
– Вот не надо сейчас, – с укором произнесла миссис Спринг.
– Ее волновали несправедливости этой жизни. Почему у ее семьи были деньги, была любовь, красивый дом, здоровье, уверенность, ум, а у других – нет. Моя мама работала волонтером и возвращалась домой счастливой с ощущением того, что помогла людям. Но Ханна только и говорила о тех, у кого нет денег, здоровья, хорошего дома, любящей семьи и красивой одежды.
– И она во многом права, – сказала Джоди. – Все задают себе этот вопрос. Вот проезжаешь, например, мимо какого-нибудь шикарного особняка и думаешь: «Ну, почему я в нем не живу?» Сидишь в классе рядом с каким-нибудь гением и размышляешь: «Почему я не такая умная?» Или хочешь, чтобы тебя взяли на роль в школьном спектакле, а тут в качестве претендентки на роль появляется такая красавица, что задаешься вопросом: «Почему ты не такая красивая?»
– Ты – очень красивая, моя дорогая, – уверила ее мать.
«Ничего себе! – подумала Дженни. – Мы тут обсуждаем философию жизни Ханны, и мать начинает убеждать свою дочь, что та красивая».
– Ханна только об этом и думала.
ebooksa